Страдание святого мученика Каллиника

Память 29 июля

Святой мученик Каллиник родился в Киликии и был воспитан в христианском благочестии. Достигши зрелого возраста, Каллиник увидел, как много людей держится языческого нечестия; помраченные бесовскою прелестью, они далеки от Владыки Христа, веруют в камни бездушные и приносят жертвы идолам. Горько плакал Каллиник о погибели этих людей и решил начать открыто их учить познанию истины, чтобы обратились они от своего заблуждения и уверовали во Христа Бога. Проповедуя, подобно Апостолам, слово Божие, прошел Каллиник многие города и селения, и прибыл, наконец, в галатийский город Анкиру. В этом городе он оставался довольно долгое время. Заботясь о спасении душ человеческих и трудясь во благовестии Христовом, он многих обратил ко Христу. За это он был схвачен неверными и представлен на суд князю Сакердону. Сакердон был усерднейший служитель идолов, враг Христов и лютый гонитель христиан. Приведи к нему Каллиника, нечестивые возопили:

– Вот чужестранец Каллиник, который научает людей, чтобы они не приносили жертв богам и не поклонялись им, и многих он уже прельстил.

С яростью взглянув на святого, князь грозно стал его допрашивать:

– Как ты осмелился, безумец, будучи здесь пришлецом, развращать народ, научая его оставить богов, которые мир сотворили и которых почитает царь, и все власти, и вся вселенная? Разве не ведаешь ты их могущество?

Святой кротко отвечал ему:

– Раб я Христов. Видя, как люди идут к погибели, я болею за них сердцем, и сколько могу, стараюсь добрым учением обратить их от тьмы к свету, и от погибели ко спасению Ибо в наших книгах написано: "обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов" (Иак.5:20). Хотел бы я и тебя привести к свету от обдержащего тебя бесовского помрачения и наставит на истинный путь.

Князь, исполненный гнева, сказал:

– Ужели ты хочешь и думаешь, чтобы я отверг богов и, послушав твоих безумных слов, предпочел блаженной жизни горькую смерть. Нет, никогда! Наоборот, я убежду тебя, даже против твоей воли, поклониться нашим богам. Ибо я предам тебя лютым мучениям и тогда посмотрю, придет ли твой Бог, чтобы избавить тебя от моей власти. Не пощажу твоего тела до тех пор, пока ты не познаешь силы и власти богов, и не принесешь им жертвы.

Святой мужественно отвечал Сакердону:

– Всякое мучение ради Господа моего для меня так же желанно, как голодному пища. Не медли поэтому и не трать времени на угрозы, а начни на деле свое мучительство. Вот тело мое – оно готово на муки. В душе же моей Сам Бог, Который уготовит мне спасение, а тебе погибель.

Еще более разгневанный, князь сказал:

– Несчастный! Как ты смеешь досаждать мне такими речами? Клянусь богами, что не помилую я тебя, но сдеру тело твое с костей, всякое мучение измыслю для тебя, до тех пор, пока не погибнешь ты лютой смертью.

Святой отвечал:

– Сквернейший из всех нечестивцев! Доколе ты будешь напрасно терять время в своей ярости, а к делу не приступать. Предавай мучению меня, и уведай мужество и великодушие подвижника Христова, ожидающего принять от своего Спасителя победный венец.

Тогда мучитель повелел обнажить мученика и бить его без пощады воловьими жилами. Долго били святого, а глашатай восклицал:

– Каллиник, познай богов и призови их, и они избавят тебя от мук!

Но святой мученик смеялся над мучителем и муками, и громко говорил:

– Ты грозил мне великими мучениями, а налагаешь самые слабые муки. Нанеси мне большие раны, предай лютейшему мучению: ибо я ни огня не боюсь, ни меча не ужасаюсь, смеюсь над смертью, так как жду от Бога моего вечной жизни.

Тогда князь повелел повесть страстотерпца на дереве и строгать его тело железными гвоздями. Так острогали его плоть до костей.

Но святой продолжал смеяться над этим мучительством, как будто мукам подвергалось не его, а чужое тело, и говорил князю:

– Прикажи еще сильнее строгать меня, ибо чем больше строгаешь мое тело, тем больше насыщаешь душу мою: мне помогает Христос; укрепляемый Его благодатью, я не ощущаю боли от мучений.

После того мучитель велел снять с древа страдальца Христова, обуть его в железные сапоги, с острыми гвоздями внутри, вести в город Гангры, отстоящий от Анкиры в восьмидесяти поприщах, и там сжечь его. Так он решил сделать потому, что в этом городе Каллиник обратил весьма многих ко Христу. Он думал, что, увидев мученическую кончину Каллиника, эти новообращенные ужаснутся и возвратятся к прежней вере. Итак лютый князь предал воина Христова в руки своих жестоких солдат и отдал им приказ – самим ехать на борзых конях, а мученика гнать пред собою впереди, понуждая его побоями идти скорее. Обутый в железные сапоги с гвоздями, мученик ходил, как бы не ощущая боли от гвоздей, и воспевал псалом Давидов: "Твердо уповал я на Господа, и Он приклонился ко мне и услышал вопль мой; извлек меня из страшного рва, из тинистого болота, и поставил на камне ноги мои и утвердил стопы мои" (Пс.39:2-3).

Так отправился он в назначенный путь и шел скоро, без всякого принуждения, впереди всадников.

Когда они прошли шестьдесят поприщ и пришли на место, называемое Матрика, воины от сильного солнечного зноя, – ибо был июль месяц, – стали мучиться жаждой. Воды на пути нигде не было, и воины изнемогали сами, и кони их едва дышали. Тогда они возопили к святому со слезами:

– Раб истинного Бога, помилуй нас, отчаявшихся в самой жизни нашей. Умоли Бога твоего, чтобы Он дал нам воду, и мы не умерли. Слышали мы, что Бог твой всемогущ. Забудь же, что мы тебе причинили страдания: не по нашей воле, а по повелению князя мучили мы тебя.

Видя, что они умирают от жажды, святой Каллиник пожалел их и, желая сделать добро врагам своим, стал около случившегося на дороге камня, и, возведя очи на небо, стал молиться:

– Владыка неба и земли, и моря, и всей твари! Ты в древности напоил водою из камня странствующих в пустыне Моисея и бывший с ним народ. Покажи и ныне чудеса Твои: пусть, по Твоему повелению, из камня сего потечет вода, и напоит сих жаждущих, чтобы и тем, кто не ведает Тебя, были явны преславные дела Твои и прославилось Твое святое имя.

Как только он окончил молитву, тотчас из камня забил источник живой воды. Все пили, утоляли жажду и громко взывали:

– Велик Бог христианский, и славен более всех!

С того часа сей источник не переставал давать воду в незабвенную память чуда Божия, совершившегося по молитвам мученика.

Достаточно прохладившись, воины и кони их остальной путь совершили уже без труда и прибыли в Гангры. Не хотелось им предавать на смерть своего благодетеля Каллиника, избавившего их в пути от гибели. Но боясь, что князь, разгневавшись, их самих предаст смерти, они исполнили повеление княжеское. Разжегши печь, они поставили мученика близ самого пламени. Он же, радуясь и веселясь, осенил себя крестным знамением и стал молиться:

– Отче небесный! Благодарю Тебя, что Ты удостоил меня умереть за имя Твое святое. Прими в мире дух мой и посрами Твоих врагов, всесильный Боже!

С такими словами вошел он в самую средину пылавшей огнем печи, и возлегши предал святую свою душу в руки Божии. Когда печь погасла, честное тело его найдено было невредимым. Верующие взяли его и погребли с подобающею честию, прославляя Отца, Сына и Святого Духа, единого в Троице Бога. Да будет Ему и от нас честь и слава, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Кондак, глас 2:

Горняя красная достойно ныне наследовал еси: Христовою бо зело любовию разжегся, на огнь Каллиниче тем мужественно дерзнул еси. Емуже и ныне предстоя, не престай моля о всех нас.