Слово двадцать шестое

Слова, которые передал авва Петр, ученик Исайи, сказывая, что слышал их от него

Сказал отец мой: мужайся восстановить то, что должно исправить. Чистота молится Богу. Страх Божий и утеснение (себя во всем) оставляют грехи. Если человек имеет злобу отмщения в сердце своем, то тщетна молитва его. Не желай спрашивать совета или слова (о делах) времени сего, и сам не давай его вопрошающим тебя. Непрестанно имей уши свои (внимающими) тем, кои говорят в тебе, и моли Бога дать тебе дар узнавать, чьему из них слову послушаться. Сотвори силу свою – не говорить одно устами, другое имея в сердце своем.
Опять сказал, что повержение себя пред Богом с разумом, и повиновение заповедям со смирением приносят любовь, а любовь – бесстрастие.
Еще сказал, что безмолвствующему должно испытывать себя каждый час, миновал ли он тех, кои имеют удерживать его в воздухе, и освободился ли от них, еще здесь пребывая. Ибо доколе подлежит он рабству их, дотоле не освободился еще (от них). Почему труд предлежит ему, пока не будет милость с ним.
Сказал опять: человек, имеющий осуждение в сердце своем, далек от милости Божией. Когда же я спросил его об этом, он сказал: если хочешь последовать Господу нашему, Иисусу Христу, соблюдай слово Его; если хочешь сораспять с Ним ветхого человека, то должен ты отсечь тех, кои сводят тебя со креста, приготовить себя к перенесению уничижения, упокоевать сердце озлобляющих тебя, смирять себя, властвовать над хотениями своими, иметь молчание уст, и не осуждать никого в сердце.
Сказал еще, что находящийся в безмолвии, должен иметь страх сретения Бога такой, чтоб он упреждал дыхание его, ибо доколе грех влечет к себе его сердце, дотоле еще не совершился в нем страх, и далека еще от него милость.
Опять сказал: вот что жалко, что бесстрастие имеем мы в устах, а беззаконие и зло имеем в сердце.
Сказал еще, что если человек не восподвизается даже до смерти сделать тело свое таким, какое носил возлюбленный Иисус, то не сретит Его с радостью, и не освобожден еще бывает от горького рабства.
И вот что еще говорил: помилуй! помилуй! помилуй! До чего дошла душа! В какой чистоте сотворена была она, и под какою властью состоит теперь, и какою суетностью связана!
Сказал также: пока ты в теле сем, не послабляй, прошу тебя, сердцу своему, ибо, как человек не может веру яти никакому плоду, пока он всходит только на поле его, потому что не знает, что случится с ним, прежде чем заперт он будет в житницах его: так не может человек послабить и сердцу своему пока есть дыхание в ноздрех его (Иов. 27, 3), и как не знает человек, какая страсть сретит его, до последнего издыхания, так нельзя человеку послабить сердцу своему, пока имеет он дыхание, но вопиять должно ему всегда к Богу о помощи Его и милости.
Спросил я его, говоря: отче, что есть смиренномудрие, и что порождает его? И он сказал мне: послушание, отсечение своей воли в смирении без труда, чистота, перенесение оскорблений, стерпевание слова ближнего без тяготы, – вот что есть смиренномудрие.
Опять сказал: блажен стяжавший нового человека, прежде сретения Христа. Это и Апостол сказал, что плоть и кровь царствия Божия наследити не могут (1 Кор. 15, 50), И еще сказал: идеже в вас зависти и рвения и распри, не плотстии ли есте, и по человеку ходите (1 Кор. 3, 3)?
Опять сказал: от того в таких трудах находимся мы от врагов наших, что не познали надлежащим образом грехов своих и плача не испытали с разумом, ибо если бы открылся в нас плач, то он обнаружил бы пред нами грехи наши. Когда же дано будет нам увидеть грехи свои во истине, тогда стыдиться имеем мы даже воззреть на лицо предстоящих, или даже жен бесстыжих, потому что они честнее нас, ибо они с такой дерзостью делают грехи свои потому, что не знают Бога, наши же сердца слагаются с грехами, тогда как мы – верные.
Сказал опять: перенесение поношения и уступление воли своей ближнему по Богу, чтоб не дать войти посреде врагу, обнаруживает человека-деятеля, ибо, если кто бодренный имеет ум и с разумом есть под ногами Господа Иисуса, то он станет заботиться отсечь свою волю для того уже, чтоб не быть отлученным от возлюбленного своего Господа. Свою же удерживающий во всем волю даже с верными не мирен бывает, потому что малодушие, гнев и огорчение на брата всюду сопровождают сердце его. Говорящий: ничего мне не будет, если поговорю, или послушаю, подобен слепому, который, и когда вводят его и когда выводят, не видит света. Уразумейте это из того, что бывает с солнцем, что его светлость и теплоту покрывает и малое набежавшее облако. Но это не для всех явно, а только для тех, кои имеют ведение.
Опять сказал: человек, всегда смотрящий на грехи свои, не имеет языка, чтоб поговорить с каким-либо человеком.
Опять сказал: возненавидь все, что в мiре, и телесный покой, потому что они делают тебя врагом Богу. Как человек, имеющий врага, ведет с ним брань, так мы должны вести брань с телом своим, чтоб не давать ему покоя.
Сказал опять: делатель, любящий Бога, должен внимать всякому помыслу своему, и совещаться с ними и рассуждать их, суть ли они от тела его, или нет. Ибо, поскольку неестественности имеют силу в каком-либо из членов его, постольку не почитается еще он девственником.
Спросил я его: что значит слово молитвы Евангельской: да святится имя Твое? И он сказал: это относится к совершенным, потому что невозможно святиться имени Божию в нас, обладаемых страстями.
Сказал опять: древние отцы наши сказали, что удаление (от мiра) есть бегство от тела (непоблажание телу), и помышление о смерти.
Опять сказал о мире с ближними, что где нет мира, там и Бог не обитает. Видящий же грехи свои, видит и мир. Ибо не место жительства оставляет грехи, но смиренномудрие. Давид, говорит, впадши в грех с Урииною, не нашел ничего, чтобы принести в жертву Богу о грехах своих, кроме следующих слов: жертва Богу дух сокрушен: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50, 19).
Сказал опять, что малодушие и порицание кого-либо мятежом исполняют ум, и не дают ему видеть свет Божий.
Сказал опять: сотвори силу твою избежать от следующих трех страстей, низвращающих душу: корыстолюбия, честолюбия и покоелюбия, потому что они, возобладав душою, не дают ей преуспеть.
Опять сказал: если, когда сидишь в келье, придет тебе (помысел) посудить ближнего, то суди его, от своих грехов (исходя), заключая, что твоих грехов больше, чем у ближнего. Также, если подумается тебе, что ты делаешь дела праведные, то не полагай, что они угодны Богу. Всякий крепкий член тела ходит за больным и печется о нем, говоря: у меня есть нечто (общее) с ним, и состраждет ему, пока оздоровеет. Жестокосердый говорит в сердце своем: я никогда не погрешал, а стяжавший смиренномудрие на себя переносит порицание ближнего, говоря: это я погрешил. Презирающий его (смирение) держит на сердце своем, что он мудр, и никогда не уязвлял никого, а имеющий страх Божий печется о добродетелях, не погибла бы как-нибудь хоть одна из них.
Опять сказал: если, сидя в келье, совершаешь ты в молчании службу (leitorgian) Богу, и сердце твое преклоняется к чему-либо, что не есть Божие, ты же думаешь, что это не грех, что это помыслы, а не грех, то (знай, что) служба, совершаемая тобою в молчании, не есть истинная. Если ты говоришь: "Бог приемлет службу сердечную, которую совершил я в молчании", то (должен согласиться, что) и, когда сердце твое слагается со злом в молчании, молчание вменяется тебе в грех пред Богом.
Спросил я его и он мне сказал, что не находящий помощи во время брани и миру верить не может.
Опять сказал об учительстве, что (сему делу) страх присущ, как бы не погрешить против того, чему учишь: ибо коль скоро погрешишь, не можешь научить.
Сказал опять о причащении: Горе мне! Горе мне! Ибо если я общусь с врагами Бога, то какое же мне общение с Ним? Итак в суд себе и осуждение причащаюсь я. Ибо вот какое слово говорим мы: святая святым, т.е. святым (подобает принимать) сии святые (тайны). Но если я свят, то кто же суть эти действующие во мне?
Спросил я его, говоря: что есть страх Божий? И он сказал мне, что человек, склоняющийся на что-либо, что не есть Божие, не имеет страха Божия.
Спросил я его еще: что есть раб Божий? И он сказал мне, что доколе кто работает страстям, дотоле не может почитаться рабом Божиим, но того он есть раб, кем обладается.
Сказал опять: Горе мне! Горе мне! что не подвизался очистить себя, чтоб получить милость. Горе мне. Горе мне! что не подвизался восторжествовать над врагами моими в брани, чтоб царствовать со Христом, ибо как возможет рабствующий другим приблизиться к Царю своему? Горе мне! Горе мне! что лежит на мне имя Твое, Господи, а работаю я врагам Твоим. Горе мне! Горе мне! что вкушаю снеди, коими гнушается Бог мой, и за это Он не исцеляет меня.
Посетил я его, когда он был болен, и нашел его сильно страдающим. Увидев печаль сердца моего по причине страданий его, он сказал мне: только подвергаясь таким немощам, едва могу вспомянуть о горьком часе оном; здоровье же плоти неполезно (для таких занятий). Она Ищет крепкого здравия, чтоб вражествовать против Бога, а древо, напаяемое каждодневно, не иссыхает, и не перестает приносить плоды (по роду своему).
Опять сказал: человеку потребно сердце мужественное и великое, чтоб пещись о хранении заповедей Божиих.
Опять сказал: Горе мне! Горе мне! что имею пред собою обвинителей, которых знаю, и которых не знаю, и не могу отрещися. Горе мне! Горе мне! что имею обвинителей, и как могу сретить Господа моего и святых Его, когда враги не оставили ни одного члена моего здравым пред лицом Его?!
Спросил я его: что потребно делать безмолвствующему? И он сказал мне: безмолвнику потребны три следующие (добродетели): страх непрестанный, всегдашняя молитва и непрерывное непослабление сердцу своему.
Опять сказал, что человек безмолвствующий должен хранить себя, чтоб ни одного слова не услышать неполезного ему, потому что это губит труд его.
Опять сказал об авве Серапионе, что когда один старец спросил его: сотвори любовь, скажи мне, каким ты себя видишь, и он ответил: я похож на того, кто находясь на башне, и смотря во вне, помавает проходящим, чтоб они не приближались к нему. А вопрошавший его старец сказал ему: я же вижу себя, что я как бы сделал ограду вокруг и запер ее железными запорами, так что, когда кто постучится, я не узнаю, кто там, или откуда пришел, или чего хочет, или каков он, и не отворяю ему, пока не уйдет.
Сказал опять: кто ищет Господа с болезнованием сердечным, того услышивает Он, если просит о том с разумом, и заботливо ищет того с болезнованием сердца, и не связан ничем мiрским, но печется о душе со страхом, чтоб поставить ее на судилище Божием непреткновенною по силе своей.