Гора Афон

Афон есть узкий гористый полуостров на юге Македонии, вдающийся в Эгейское море и омываемый Стримонским и Сингитским заливами; хребет гор, покрывающих этот полуостров, начинается у самого перешейка, который соединяет полуостров с материком Македонии: имея здесь незначительную высоту, он идет далее (на протяжении 80 верст), постепенно возвышаясь, и у моря оканчивается исполинской возвышенностью, достигающей до двух верст и называемой горой Афонской. В физическом отношении Афон представляет удивительный уголок. Вот как описываете его природу греческий писатель XIV в. Никифор Григора: «Гора Аф., пишет он, достойна удивления как потому, что отличается весьма благорастворенным воздухом, так и потому, что украшена обильной и разнообразной зеленью и весьма щедро удовлетворяет эстетическому чувству её обитателей. Отовсюду, как из сокровищниц, несется благовонный запах цветов; самые чистые солнечные лучи ласкают поверхность горы. Она зеленеет разновидными деревьями, богата рощами и разноцветными лугами, оглашается пением разнообразных птиц; там порхают вокруг цветов рои пчел и наполняют воздух тихим жужжаньем. Все это как бы сплетается в одну удивительную, узорчатую ткань, доставляющую наслаждение не весною только, но во всякое время и пору: все четыре времени года соединяются здесь в непрерывный ряд удовольствий и наслаждений для человека, особенно когда раздается из средины рощи утреннее пение соловья, который как-бы воспевает Господа вместе с монахами. Местность орошается многими источниками природных вод; ручейки тихо и тайно друг от друга выбиваются из недр земли, соединяются в поток и тихо журчат, будто-бы выполняя особое назначение, —  чем дают полную возможность монахам возносить тихие молитвы к Богу. Гора доставляет желающим проводить на земле небесную жизнь большое удобство и в отношении покоя, и в отношении продовольствия. Море, окружающее гору, придает ей еще больше прелести и удобства, не позволяя ей быть вполне островом и затрудняя чрез перешеек сообщение с материком. Словом, всюду здесь видны признаки добродетели  —  и в природе, и в подвижничества обитателей». Новейшие путешественники в таких же ярких красках изображают природу Афона. Они восхищаются его живописным видом, прекрасным местоположением, роскошной растительностью (здесь произрастают деревья лимонные, апельсиновые, грушевые, ореховые, каштановые и виноград), мягкостью климата и находят, что в этих отношениях Аф. не уступает наиболее привлекательным местам Европы. Один из них, француз Беллоний, прямо говорит, что во всей вселенной он не встречал места более спокойного, живописного и удобного для отшельнической жизни, чем Аф. В истории греко-восточной церкви Аф. имеет весьма важное значение, так как он был центром византийско-восточного монашества, главным пунктом религиозно-созерцательной жизни греческого и славянского востока, его святою горою, а вместе с тем — главной хранительницей церковного предания и христианского просвещения, необоримой твердыней православия, ватиканом востока; такое же значение Аф. в известной мере сохраняет и в настоящее время.

Точно установить время появления монашества на Афоне чрезвычайно трудно, по отсутствию ясных документальных сведений об этом. Сами афониты относят появление христианства на святой Горе ко временам апостольским, начало же монашества приурочивают ко временам императоров — то Антония Каракаллы (211—219 г.), то Константина Великого (306—337г.), то Феодосия Великого (379—395 г.), то царицы Пульхерии (V в.) и т. д. Но все эти сказания носят легендарный характер. На основании их относительно афонского монашества можно высказать предположение, что оно получило начало в глубокой древности, — в первые же времена после возникновения христианского иночества на востоке. С полной же достоверностью об афонском монашестве древнего времени можно сказать только то одно, что оно было кратковременно, так как между 670 и 676 годами Аф. был опустошен арабами. Вслед за этим, в том же 676 году, Аф., по мнению русского ученого епископа Порфирия Успенского, был отдан императором Константином Погонатом для обитания монахов, которые вскоре поселились и на перешейке, и на самой Горе. Одни из них вели киновальный образ жизни, другие — отшельнический. Первые построили себе несколько монастырей, один из которых, называвшийся «Кафедра Старцев», стоял во главе афонских обителей; в нем было учреждено центральное управление афонского монашества, находившееся в руках прота или первого и его совета. Первоначальные афонские монастыри были небогаты и отличались малыми размерами. Что касается анахоретов, то они подвизались преимущественно в многочисленных пещерах и лесах Аф. Из них особенно известен святой Петр, живший на Аф. 53 года (681—734); его считают первым безмолвником святой Горы.

Иноческие поселения на Афоне значительно увеличились в период иконоборческих смут (VIII в.), когда монахи, почитатели икон, были гонимы нечестивыми императорами. Спасая от огня церковную утварь, мощи и книги, они бежали с ними в безопасные места и, между прочим, на малодоступный Аф. Но недолго продолжалось на Аф. благополучие монахов; в 830 г, святая Гора вторично подверглась арабскому опустошению. Вторично запустение Аф. было очень непродолжительно: от 842 г. мы имеем достоверное известие об афонских монахах византийского писателя Иосифа Генесия, а во второй половине IX в. на Аф. было уже очень много иноков. Они вели по преимуществу анахоретский образ жизни и подвизались у самой вершины Аф., в пещерах, шалашах и убогих хижинах. Между ними прославились подвигами — Иосиф, Иоанн Колов, Симеон, Онуфрий и особенно Евфимий, который считается вторым, после святого Петра, основателем афонского монашества, так как он много содействовал  развитию и упрочению иночества в разных пунктах Аф., несмотря на то, что во второй половике IX в. святая Гора неоднократно подвергалась арабским набегам. При византийском императоре Василии Македонянине (867—886 г.) монахи окончательно водворились на Аф. и с того времени непрерывно здесь пребывают вплоть до наших дней. В 869 г. Преподобный Иоанн Колов построил здесь каменный монастырь, но не на самой горе, а на узком афонском перешейке, близ крепости Ериссо, а в 872 г. исхлопотал у императора грамоту, которой весь афонский полуостров уступался в исключительное пользование монахов, причём  миряне не имели права нарушать их спокойствие и уединение. В 887 г. император Лев Мудрый дал афонским инокам новую грамоту, которой разрешалось монастырю Иоанна Колова пользоваться некоторыми соседними имениями, данными ему при основании, а всем анахоретам Афона предоставлено право свободы и независимости. В 934 г. При императоре Романе Старшем афонские монахи были освобождены от всяких податей и повинностей, от боярских и епископских притязаний всякого рода.

С 960 история Афона становится более ясной сравнительно с прежней. Около этого времени сюда пришел инок Афанасий, на которого должно смотреть, как на главного основателя и устроителя монашеской жизни на Афоне, первого её законодателя. Этот Афанасий родился (около 920 г.) в Трапезунте, учился и служил в Константинополе, подвизался сперва на горе Камине в Вифинии (в Малой Азии), под руководством преподобного Михаила Малеина, а потом тайно удалился на Афон. В житии святого Афанасия рассказывается, что, прибыв на святую Гору, он обошел ее и, осмотрев её обитателей, которых в ту пору было немного, вследствие набегов агарян, — разузнал об их суровом образе жизни, об их пустынном и безмятежном житии, дивился и радовался, глядя на них; он вполне уверился, что приблизился к горам небесным, и возносил великую благодарность к Богу, своему путеводителю, приведшему его на гору Свою и в селения Свои. Ибо подвижники Афона не пахали и борозды не взрывали, не имели ни вола, ни лошака, ни иной тяглой скотинки, ни даже собачонки, но, сложивши шатры из жердей и накрыв их собранной травой, там проживали летом и зимой, перенося удары ветра. Если когда и случалась надобность перенести кое-что с места на место, то они сами несли обязанность тяглого скота. Вся пища их, после духовного или телесного подвига, была простая и совсем горная, если только можно назвать телесной такую пищу, которую вкушают почти — что бесплотные и бескровные телеса. Собирая плоды диких деревьев, они подносили сами себе этот незатейливый обед, кроме разве такого случая, что кое-кто из них примет подаяние из судна, откуда-нибудь приставшего, благословения ради. Так, у некоторых было издавна заведено, что, когда миряне привозили им пшеницу пли просо, или какое-либо другое зерно, то променивали это на овощи; но это делалось редко, осторожно и со страхом, вследствие набегов сарацин, водворившихся на острове Крите. Обозрев Аф., Афанасий поселился в монастыре Зигу, где прожил около года, а потом удалился в местность Мелана на южной оконечности Аф., при подошве его, и усердно предался здесь аскетическим подвигам. Слава о новом подвижнике быстро распространилась но Афону и привлекла к нему многих учеников. О тайном местопребывании Афанасия узнали и мирские его друзья, в частности военачальник византийской армии, а после император Никифор Фока (963—969 г.), с которым Афанасий познакомился во время подвижничества на Кимине. Никифор очень любил монахов и сам склонен был к монашеской жизни. Узнав о том, что его друг Афанасий подвизается на Афоне, он убедил его построить здесь монастырь, рассчитывая впоследствии и сам сделаться членом его братства. На деньги, данные Никифором, Афанасий построил монастырь и при нем церковь во имя Пресвятой Богородицы, больницу и странноприимницу, провел сюда водопровод, и приобрёл значительные имения в пользу монастыря. Но Никифору Фоке не удалось сделаться афонским иноком: в 963 году, когда обитель еще не была вполне устроена, он занял византийский императорский престол. В звании императора Никифор очень много покровительствовал Афанасию и его монастырю. В последнем под руководством Афанасия, было сосредоточено до 80 монахов. Для упорядочения их внутренней жизни он написал устав, который потом был подтвержден императором Никифором. Устав проповедовал киновиальный образ жизни. Все монахи должны были жить в монастыре, за исключением пяти, наиболее добродетельных иноков, которые могли жить анахоретами в особых келлиях, но на монастырском содержании. Все они должны находиться в безусловной зависимости от игумена и свято чтить его волю. Игумен для вех иноков — отец и глава. Между собой же иноки — братья и друзья. У них должна быть общая одежда и трапеза, общие часы молитвы и труда. Штат братии был определен в 120 человек. Так возникла афонская лавра святого Афанасия, которая была в рассматриваемое время первым значительным монастырем Афона, наиболее благоустроенным с внешней и внутренней стороны, с большим братством, жившим по началам киновии, тогда как прежде афонские монахи вели преимущественно отшельнический образ жизни, жили в шалашах и пещерах, не обрабатывали земли и подвергались опасности голодной смерти.

Но порядок монашеской жизни, введенный на Афоне святым Афанасием, вызвал сопротивление со стороны анахоретов, которые в монастырском общежитии с неизбежным материальным обеспечением иноков и заботами их об этом обеспечении увидели нарушение монашеских принципов и отступление от подлинной святости. Посему анахореты в 970 г. отправили к императору Иоанну Цимисхию депутацию с жалобой на Афанасия за то, что он нарушил древние обычаи Афона и поселил среди ее обитателей несогласия. Император поручил рассмотреть дело игумену Студийского в Константинополе монастыря Евфимию, которому и удалось водворить на Афоне мир и согласие. При участии всех игуменов Аф. Евфимий составил устав, известный под именем «трагос», которым утверждено равноправие на Аф. как киновитства, так и анахоретства, причем одиночное отшельничество дозволено только наиболее опытным инокам. В 971 г. этот устав был утвержден императором Цимисхием. Из него видно, что в указанное время вся Афонская гора, от перешейка до вершины, была населена монахами, число которых доходило до 600. Они принадлежали к народностям — греческой, грузинской, армянской, славянской и римской. Иные из них жили уединенно в так наз. исихастириях или убежищах безмолвия, рассеянных по монастырским владениям и зависимых от монастырей, а другие — в обителях, устроенных по началам киновии. Главное управление афонских монахов находилось в Карее, в местном иноческом учреждении, называвшемся Протатом или Срединою, и было вверено проту вместе с собранием игуменов всех афонских монастырей. Управлению принадлежала судобно-законодательная власть. Собрания протата происходили трижды в год в праздники Рождества Христова, святой Пасхи и Успения Пресвятой Богородицы. Карейский протат возник еще около 886 г., а в X в., при участии святого Афанасия, он получил более  постоянную и прочную организацию.

Святой Афанасий, введший на Аф. общежительное подвижничество, не остался без  последователей: еще при его жизни на Аф., было воздвигнуто несколько других. замечательных общежительных монастырей и прежде всего — Иверский или Грузинский, лежащий на юго-восточном склоне Аф., на берегу моря. Происхождение этого монастыря связано с именами грузинского куропалата Иоанна и знаменитого византийского полководца Троникия. Они вместе с другими грузинами прибыли на Аф. около 965 г. и сперва жили в лавре Афанасия. Но потом им стало здесь тесно и они задумали построить свой монастырь. В 980 г. Иоанн Ивир выпросил у императора Василия Болгаробойцы полуразрушенный монастырек Климента и начал основывать здесь свою обитель. На помощь к нему пришел полководец Торникий, который, с разрешения императора, употребил на постройку нового монастыря всю богатую добычу, отнятую им у мятежника Варды Склира. Монастырь был окончен постройкой в 985 г. и вскоре приобрел от различных жертвователей большие владения. Сначала Иверская обитель была посвящена святому Иоанну Предтече, а потом соборный её храм был устроен в честь Успения Богоматери. Монастырь находился под непосредственным покровительством византийских императоров и был независим от власти прота святой Горы. Владея весьма большими имениями в Македонии, Элладе и Иверии, он привлекал в свои стены многочисленных пострижеников из Грузии, абазгов и лазов. Монастырь, после своего возникновения, был прекрасно устроен и с внутренней стороны, чем он обязан своему ктитору и первому игумену Иоанну Ивиру и его сыну и преемнику по игуменству Евфимию.

Немного после основания Иверского монастыря на Аф. прибыло много латинских монахов из Рима и других городов. Они сначала подвизались в греческих обителях, а потом воздвигли свои собственные монастыри, один из которых назывался Каракалским, по имени своего ктитора, римского монаха Антония Каракалла. Он был построен южнее Иверского монастыря, на берегу моря и посвящен апостолам Петру и Павлу.

К 980 г. относится первое известие и о монастыре Кутлумушском, который находится среди северо-восточного склона Аф. Кто был ктитором Кутлумуша и когда именно он основан, — достоверных известий нет. Можно лишь предполагать, что происхождение его связано с именем или одного из членов византийской фамилии Кутлумушей, или же какого-нибудь выходца из фессалийского села Кутлумуш. Главный храм монастыря сооружен в честь Преображения Господня около 1279 г. Кутлумушский монастырь был обновлён монахом Дионисием.

В конце X в. на Аф. были возобновлены и некоторые старые монастыри, занимавшие потом очень видное место в ряду афонских обителей. Раньше других восстановлен на северо-восточном склоне Аф., близ моря, монастырь Ватопедский, основание которого приурочивается преданием к первым временам существования монашества на востоке и связано с именем императора Феодосия Великого. Его история до половины IX в. представляет картину постепенного упадка вследствие разорений его то арабами, то морскими разбойниками. С 870 г. началось сравнительно лучшее состояние Ватопеда, тем не менее и тогда он находился в жалком состоянии. Наконец, в самом конце X в. он был приведен в блестящее состояние. В это время на Аф. прибыли из Адрианополя три благородные мужа — Афанасий, Николай и Антоний с искренним желанием построить здесь собственный монастырь и постричься в нем в монахи. О своем намерении они заявили преобразователю Аф. — святому Афанасию и просили у него совета. Святой Афанасий, взамен постройки нового монастыря, посоветовал им возобновить древний Ватопедский монастырь, предварительно показав им «лепоту положения его и разрушение, еже ему сотвориша сарацины», и пророчески возвестив им, что «многократную имут восприяти от Бога мзду, аще сей монастырь обновят» (Василий Григорович Барский). Совет понравился пришельцам и они с искренним расположением совершили это святое дело между 980—997 г., построив главный храм монастыря в честь Благовещенья. С того времени Ватопед стал процветать, приобрёл первостепенное значение на Аф., имел многолюдное братство и был прекрасно устроен с внутренней стороны. Иноки жили здесь по уставу святого Афанасия, введенному еще при ктиторах обители.

Кроме Ватопеда, на Аф. был восстановлен монастырек во имя святого Николая Чудотворца, прозванный Ставроникитой и находящийся на берегу моря, севернее Иверского монастыря. Возникновение этого монастырька приурочивается ко времени императора Константина Погоната (680 г.). В 830 году, после арабского нашествия, он запустел и был возобновлен только в X в. усердием одного монаха, родом из богатой византийской фамилии Ставроникита.

Из одного афонского акта от 992 г, видно, что в это время на юго-восточном склоне Аф. существовал также монастырь Филофея. И этот монастырь возник вскоре после 680 г., когда весь Аф. был отдан Константином Погонатом во владение монахам . Строителем его был инок Арсений. Монастырь сначала назывался Фтерийским и в VIII—IX веках неоднократно подвергался арабскому разорению. В 870 г. монастырь был обновлен монахом  Филофеем, по имени которого и получил второе наименование. В конце X в. он принадлежал к числу наиболее благоустроенных святогорских монастырей.

В последнее годы X в. на Аф. стали известны и монастыри Есфигменский и Зографский. Монастырь Есфигменский (на северо-восточном склоне Афона.) своей древностью не уступает ни одному из древнейших святогорских монастырей. Предание приписывает его основание царице Пульхерии. При Константине Погонате братство этого монастыря составилось из жителей фессалийского села Сфиги от которого обитель и получила наименование. С 830 по 870 г. Есфигмен находился в запустении вследствие арабских набегов, и заселился только в начале X в. История его до конца этого века очень темна. Только в самые последние годы X в. имя Есфигмена начинает встречаться в афонских актах на ряду с другими святогорскими монастырями. Главный его храм устроен в честь Вознесения Господня.

Что касается монастыря Зографского, то ктитором его был греческий монах Теорий Зограф, т. е. живописец. Он основал его в 911 г. при императоре Льве Мудром на северо-западном склоне Аф., недалеко от перешейка, устроив главный храм во имя святого Георгия. В X веке Зографский монастырь был невелик и беден; в нем тогда жили исключительно греческие монахи.

Наконец, в рассматриваемое время был восстановлен монастырь Кастамонитский (на северо-западной стороне Аф.), основание которого относится к VII веку и приписывается некоему выходцу из малоазийского города Кастамони.

Вообще, в конце X в. По-примеру святого Афанасия и под его руководством на Аф. было построено много новых и восстановлено много старых монастырей, одни из которых находились на афонском перешейке, а другие на самой горе Афон. Молва об Аф., как монашеском рае, распространилась по всей византийской империи и даже на западе; отовсюду сюда собирались любители строгой аскетической жизни. В год смерти святого Афанасия (1001 г.) на Аф. собралось уже до трех тысяч монахов, которые принадлежали к различным народностям с преобладанием греческой.

После кончины святого Афанасия, трудами которого афонское монашество было преобразовано, упрочено и усилено, оно быстро пошло по пути блестящего развития. Его процветанию много содействовали и современные византийские императоры, которые снабжали монахов деньгами, дарили в пользу монастырей недвижимую собственность и освобождали их, посредством грамот, от различных повинностей. Но в середине XI в. на Афоне возникли некоторые непорядки, о которых афонские старцы нашли необходимым уведомить императора Константина Мономаха. Последний отправил на Аф. монаха Косьму Цинцулука, которому удалось умиротворить святогорцев и составить, при участии афонских игуменов и старцев, новый устав для Аф.; этот второй афонский устав был утвержден императором Константином Мономахом в 1046 году. В уставе 1046 г. Аф. называется Святою Горою. Здесь в то время было до 180 монастырей и громадное число монахов; в одной лавре святого Афанасия их было 700. Иноки принадлежали к различным национальностям: греческой, грузинской, армянской, латинской. Между 1046 и 1049 г, на Аф. поселились еще болгарские монахи. Они пришли сюда во главе с игуменом селинским Иоанном и заняли греческий монастырь Зограф. С того времени Зограф сделался национальным болгарским монастырем. Из монастырей, кроме упомянутых выше, наиболее известными были: святого Никифора, Ксиропотамский, Дохиарский и Ксенофонтов. Обитель святого Никифора, по преданию, была основана царицей Пульхерией (451 г.) и сначала именовалась Стратоникийской. Во время арабских нашествий на Аф. в VIII и IX в. она запустела и возобновлена только после 870 г. под названием Никифоровой. Во второй половине XI века она получила имя Ксиропотамской, которое удержала и до настоящего времени. Монастырь находится на западном береговом склоне Аф., главный его храм устроен во имя сорока севастийских мучеников. — Монастырь Ксиропотамский был построен в половине X в. болгарским царем Петром для монаха Павла Ксиропотамского, происходившего из богатой византийской фамилии Рангаве, в благодарность за его апостольские труды в Болгарии и Сербии. Немного ранее 1071 г. название этого монастыря — Ксиропотам было перенесено на вышеупомянутую Стратоникийскую обитель, а ему дано наименование Павловского. Это произошло таким образом. Незадолго до 1071 г. обитель Стратоникийская опустела или по недостатку материальных средств, или вследствие разорения её пиратами. Тогда, по распоряжению прота святой Горы, в нее перешло несколько монахов из Ксиропотамского монастыря, построенного для преподобного Павла. От них то она и стала прозываться Ксиропотамской, а прежний их монастырь удержал имя первого своего игумена — преподобного Павла. Монастырь помещается на юго-западной стороне Аф.; главный его храм сооружен в честь Сретения Господня. — Монастырь Дохиарский был основан ранее 738 г. неким Дохиаром на северо-западной стороне Аф., близ пристани Дафны. В первой половине XI в. он был обновлен игуменом Евфимием. Но в 1044 г. Дохиар был разорен арабами, Евфимий, едва спасшись от смерти с несколькими своими собратиями, приобрёл потом соседний монастырь Архангела Михаила в нагорной части Аф. и поселился здесь со своими учениками. В 1078 г. сюда пришел племянник Евфимия — Николай, любимец византийского императора Никифора Вотаниата, и постригся здесь в монахи с именем Неофита. Он потом был игуменом Дохиара и соорудил здесь новый весьма красивый храм во имя Архангела Михаила. — Ксенофонтов монастырь был построен преподобным Ксенофонтом, современником святого Афанасия, во имя великомученика Георгия на северо-западном склоне. К средине XI века он пришел в некоторый упадок и вновь был устроен византийским евнухом и великим друнгарием (адмиралом) Стефаном, постригшимся на Аф. с именем Симеона. Его попечением и щедротами, при денежной помощи императора Никнфора Вотаниата, был обновлен и украшен монастырский храм, сооружена ограда, увеличено число монастырских келлий, иноков собрано до 55 человек и к прежним имениям прикуплены новые.

Устав 1046 г. запретил принимать в афонские монастыри скопцов и безбородых, а также строить большие суда, на которых монахи могли бы с торговыми целями плавать в Константинополь и другие города; позволялось иметь лишь небольшие лодки. Безусловно запрещалось монахам продавать мирянам строевой лес, доски и смолу, — обращать Карею в торговое место и иметь скот.

Со времени издания устава 1046 г. Аф. стал поистине святой горой, местом самого строгого аскетизма и самой высокой религиозно-созерцательной жизни. Мирские занятия, женщины, пиршества были навсегда изгнаны из его пределов. Там не было различия между рабом и господином, там царили истинная свобода и справедливость. Ни одно живое существо там не рождалось, а только умирало. Под руководством этого устава, а также при содействии византийских императоров, афонское монашество быстро продолжало расти и укрепляться. С каждым годом увеличивалось здесь число новых и реставрированных обителей, а монахи считались тысячами. Наибольшего развития афонское иночество достигло в царствование византийских императоров Алексея (1081—1118 г.), Иоанна (1118—1143 г.) и Мануила (1143—1180 г.) Компинов, которые высоко ценили святогорцев и различными средствами им покровительствовали. Особенно благоволил к ним император Алексей. Занявши в 1081 г. византийский престол, он послал афонитам следующее письмо: «Святые отцы, обитающие на божественной и святой Горе! Знайте, что как Константинополь есть царь городов и выше всех их, так и царственнейшая и божественная Гора ваша превосходит все горы вселенной, вы же, по Писанию — наш свет и соль. Мы так думаем и так верим. И не только царство христиан, но и все вокруг нас живущие народы вместе с нами радуются вашей жизни по Боге. Итак, радуйтесь и молитесь о нашей державе и о всем мире. Честныя же и святыя молитвы ваши да подарятся нам и помогут в час нашего исхода». А в 1095 и 1097 г. император Алексей узаконил, чтобы Афон был свободен и независим от всякой власти — гражданской и церковной, даже патриаршей, и подчинялся одному только императору. Ближайшее высшее управление афонскими монастырями возлагалось на прота и совет игуменов, при нем состоящий. Епархиальной власти представлялось только право хиротонии афонских священников и диаконов. Такого же рода были отношения к Аф. и со стороны Иоанна и Мануила Комнинов. Царствование последнего замечательно, между прочим, событиями, касающимися истории Русского на Афоне монастыря. Стремление русских людей на Аф., как в высшую школу христианского подвижничества и благочестия, было современно просвещению России христианской верой: известно, что отец русских иноков —  святой Антоний, до водворения своего в Киеве (1051 г.), жил на Афоне. Путешествие преподобного Антония на Аф., конечно, не могло не возбудить в русских подражания и остаться бесследным. И действительно, теперь положительно известно, что еще в первой половине XI в., после 1043 г., русские уже имели на Аф. свой особый, с правами самостоятельности, монастырек, известный под именем «Богородицы Ксилургу», с придаточным названием монастыря Руссов, с храмом во имя Успения Богородицы. В царствование Алексея Комнина русские монахи стеклись на Аф. в таком количестве, что царь окончательно передал им во владение обитель Ксилургу. При Мануиле Комнине этот монастырь оказался тесен и для русского братства. В виду этого, русские иноки, чрез своего игумена Лаврентия, обратились в 1169 г. к проту святой Горы и его совету с просьбой дать им один из больших афонских монастырей, «ради его устроения и своей пользы». Прот Иоанн и весь собор, зная усердие русских к обновлению и украшению монастырей и приложив к ним слова Спасителя: «добрый рабе и верный, о нале был еси верен, над многими тя поставлю», «по долгом рассмотрении и общем рассуждении», решили «дать, передать и отдать» руссам монастырь во имя святого великомученика Пантелеймона, называвшийся еще обителью Фессалоникийца и находившийся на северо-западной стороне Афона; этот монастырь был весьма беден и близок к совершенному исчезновению, тем не менее русские были очень обрадованы таким решением собора, который постановил также оставить во владении русских иноков и обитель Ксилургу. По этому поводу был составлен соответствующий письменный акт. С того времени (1169 г.) русские иноки навсегда получили право гражданства «в великой пустыне Афона» В деле благоустройства обители Пантелеймона русским инокам немало содействовали сербские короли, а также болгарские монахи, подвизавшиеся в монастыре Зографском.

Конец XII в. ознаменовался в истории Аф. возникновением второй славянской обители — сербской, называемой Хиландар или Хилендар (на северо-восточной стороне святой Горы). Ктитором его был родоначальник царского дома Неманичей, великий сербский жупан Стефан Неманя, в монашестве Симеон, прибывший на Аф. в 1197 г. для сожительства с любимым своим сыном-царевичем Растко, впоследствии знаменитым сербским архиепископом святым Саввою. Царевич Растко еще в 1186 г. оставил родительский дом и скрылся на Аф., в русском монастыре. Здесь он, презрев «вся красная мира» — отечество, царство, богатство и славу, принял в том же году иночество и с высоты монастырского пирга сбросил посланным за ним в погоню лицам свою мирскую одежду, объявив им о своем пострижении. Из Руссика Савва, по воле прота святой Горы, был перемещен в Ватопед. Сюда-то и пришел для сожительства с ним престарелый его отец — инок Симеон, оставив царство второму своему сыну Стефану. Здесь же у Симеона и созрела благая мысль основать для сербских монахов свой особый монастырь. Сербский монастырь был не вновь построен Симеоном, а только восстановлен им из развалин одного старого монастыря, носившего имя Хиландар и посвященного Богоматери. Этот монастырек по своему происхождению относится к первым временам появления монашества на Аф, но в конце XII в. он представлял одни лишь развалины. Симеон в 1198— 1199 г. обновил его и обогатил, приписав к нему много недвижимых имуществ. Византийский император Алексей III, со своей стороны, подарил монастырю несколько владений и дал ему право быть и именоваться царским и в управлении не зависеть ни от прота, ни от других монастырей. По смерти Симеона (1200 г.), Хиландар по завещанию перешел во владение святого Саввы, при котором он ещё более был устроен с внешней и внутренней стороны; преподобный Савва дал ему свой общежительный устав, явившись чрез то законодателем для славянских монахов, как прежде святой Афанасий был законодателем для монахов греческих. Царственные ктиторы Хиландаря — Симеон и Савва обновили также монастыри Ватопедский, Каракалл, Ксиропотам и Филофея и посему называются вторыми ктиторами и этих монастырей.

В конце XII и начале XIII в., в царствование византийской династии Ангелов, число афонских монастырей значительно умножилось. Этому отчасти содействовали бедствия империи, побуждавшие византийских монахов массами оставлять Константинополь и другие монашеские пункты, страдавшие от внешних и внутренних врагов, и бежать на Аф., который находился вдали от мирской суеты и неурядиц. Жизнь византийского монашества постепенно стала отливать на святую Гору, которая начинала приобретать значение главного центра монашеской жизни Византии и славянских стран. К началу XIII в. Афон был весь усеян монастырями, так что казался одним большим монастырем. Единством духовных целей Аф. роднил все племена и соединял в одну общину представителей разных народностей. Здесь не было вражды ни национальной, ни религиозной, — здесь исчезал всякий антагонизм. Все стремились к одной цели — вечному спасению, для всех Аф. был самой высшей школой православно-христианского подвижничества. Это был монашеский рай или, по словам римского папы Иннокентия III, место святое, дом Божий и врата небесные. Неудивительно, что в этот рай стремились тысячи любителей аскетизма, из которых образовался особый иноческий мирок, как бы отдельное иноческое государство, ограниченное пределами Аф., со своим законоположением и порядками. Судя по настоящему, афонскому монашеству предстояло и блестящее будущее. Но в 1204 г. в истории Аф. наступила другая пора.

В упомянутом году Константинополь, как известно, был завоеван крестоносцами и здесь возникла латинская империя. Латинское завоевание распространилось и на область Фессалоникийскую со святой Горой Аф., где получил господство Монферратский маркиз Вонифантий. В церковном отношении Аф. был подчинен непосредственно самому римскому папе Иннокентию III, а ближайшее о нем попечение было вверено некоему севастийскому латинскому епископу. Этот епископ, живя на Аф., весьма грубо и дерзко обращался с монахами, угнетал их и препятствовал нормальному развитию монастырей и монашеской жизни. Едва монахи освободились от притеснений этого епископа, как подверглись новому, более ожесточенному гонению со стороны другого врага. На юго-западной стороне Аф. какой-то франк построил крепость, набрал шайку разбойников и совершал с ними отсюда постоянные набеги на монастыри, число которых простиралось до 300, грабил в них деньги, золотую и серебряную утварь, а монахов подвергал страшным мучениям. Бедствия монахов были так сильны, что побудили их обратиться со смиренной просьбой к папе Иннокентию III, принять Аф. под «покровительство свое и блаженного Петра». Просьба их была уважена, и это спасло Аф. от безумного разорения латинянами. Тем не менее, положение Аф., во время латинского господства, было неспокойно и исполнено многих тревог и бедствий. Жизнь монахов улучшилась лишь после того, когда Аф. был освобожден от латинян и перешел под власть болгарских царей Асеня II (1218—1241 г.) и Калимана (1241— 1246), которые вновь подтвердили независимость Аф. от церковной власти солунского митрополита и иериссовского епископа, благотворили монастырям, особенно Лавре и Зографу, и покровительствовали монахам, число которых доходило до трех тысяч; около 1240 г. Зографский монастырь при содействии Асеня был вновь построен на том же месте и вскоре был возведен на степень наиболее значительных монастырей Афона. В это же время, благоприятное для болгарских монахов, Афанасий Протат передал греческий монастырь святого Николая на юго-западной стороне Аф. болгарским инокам, во главе с Григорием; этот Григорий, вместе с подвижниками, обновил его и благоустроил; с того времени и доныне он называется Григориат; главный его храм посвящен святому Николаю Чудотворцу. —  В половине XIII в. греческий император Иоанн III Дука Ватаци освободил Аф. от болгарской зависимости. Под властью никейских греческих императоров Аф. пользовался сравнительным благополучием. Особенно много покровительствовал ему в первые годы своего царствования и после освобождения Константинополя от латинян в 1261 г. император Михаил VIII Палеолог (1259—1282 г.), который дарил монастырям новые имения, подтверждал за ними право на прежние владения, высоко ценил подвиги монахов. Но с 1267 г. отношения императора к Аф. резко изменились. Дело в том, что по соображениям политическим и личным Михаил Палеолог захотел ввести на Востоке унию с церковью римской, — которая формально и состоялась на Лионском соборе 1274 г. Однако это незаконное дело императора встретило сильное противодействие со стороны народа, духовенства и монахов Византии. В частности, монахи афонские, когда император Михаил прислал им, еще до формального введения унии, приказ поминать на богослужении римского папу, признавать его главенство в делах церковных, представили ему около 1272 г. вероисповедное послание, в котором осудили все нововведения римской церкви, отказались принять унии и признать папу главою церкви и убеждали царя крепко держаться православной греко-восточной церкви. За свои привязанности к истинной вере и церкви монахи Аф. подверглись со стороны униатов страшным бедствиям. По приказанию царя, в октябре 1280 г. на Аф. прибыли, для введения унии, её греческие приверженцы вместе с латинским духовенством. Явившись, прежде всего, в лавру святого Афанасия, они встретили здесь радушный прием. Но в монастыре Иверском иноки отказались принять унии. Тогда паписты, выделив греков из среды иноков Ивера, утопили их в море, грузин отправили в Италию, а монастырь ограбили. В монастыре Ватопедском также было оказано сопротивление унии, и монахи его были все повешены. Из Ватопеда латиняне прибыли в Зограф, где сожгли за сопротивление унии 26 монахов. В Карее были изрублены мечем прот святой Горы и все подвизавшиеся здесь старцы, церковь была сожжена и келлии ограблены. В монастыре Ксиропотамском, под влиянием мучений и угроз, латиняне встретили сочувствие унии со стороны монахов, но ночью произошло землетрясение и разрушило храм и монастырь. Это устрашило латинян и они уехали с Афона.

В первые годы царствования преемника Михаила Палеолога, императора Андроника Старшего (1281—1328 г.), Аф. несколько оправился от прежних бедствий. Но в 1285 г. он подвергся набегу морских разбойников, которые ограбили некоторые из местных монастырей, а многих монахов умертвили. Около 1304 г. Аф. был опустошен турками, а в 1308 г. подвергся нашествию каталонцев. В следующие годы царствования Андроника Аф. не подвергался вражеским набегам и монахи жили спокойно, под покровительством императора, который оказывал им всяческие милости. В 1310 году здесь был начат постройкой новый монастырь — Пантократор, на восточной стороне Аф., близ моря. Строителями его были братья — Алексей стратоцедарх и Иоанн приммикирий. В 1313 году в монастыре были уже построены — соборный храм в честь Преображения Господня, братская трапеза и несколько келлий, поэтому монастырь Пантократорский был уже включен в число главных святогорских обителей. В последующее время монастырь достиг полного благоустройства. В 1313 г. на Аф. совершилось другое весьма важное в его истории событие: император Андроник Старший отказался от непосредственного управления Аф., которое принадлежало византийским императорам по хрисовулу Алексея Комнина, и подчинил его власти константинопольского патриарха, определив особым сигиллием, чтобы прот святой Горы получал благословение на власть от патриарха; в тоже время вселенский патриарх Нифон дал афонскому проту право носить во время богослужения набедренник и палицу, которых прежде он не имел. Благодаря новому покровительству, афонские монастыри имели возможность успешнее достигать благосостояния, причем содействие вселенских патриархов выражалось в благоустройстве преимущественно внутренней их жизни, а щедроты византийских императоров изливались главным образом на материально-экономический их быт. Из Константинопольских патриархов XIV и XV вв. более других им покровительствовали — Нифон, Каллист, Филофей, Нил, Матфей и Иосиф, а из императоров им оказывали милости — преимущественно — Андроник Младший (1328—1341), Иоанн Палеолог (1341 — 1376), Иоанн Кантакузин, Мануил II (1391—1425 г.) и другие. Много щедрот излилось на Аф. и от сербского царя Стефана Душана, под властью которого он некоторое время был; в 1347 г. Стефан был на Аф. вместе с супругой Еленой, богомольствовал во всех тамошних монастырях, больших и малых, и по-царски одарил их. В конце XIV в. на Аф. возникли два новых монастыря — Симопетрский и Дионисиатский. Монастырь Симопетра или Симонопетра (на западной стороне Афона.) был построен собственно в первую эпоху афонского монашества (680—870 г.) и в половине XI в. был одним из больших монастырей Аф. В первые годы занятия Аф. латинянами монастырь запустел. Вновь восстановлен его, между 1367 и 1371 годами, сербский деспот Иоанн Углеш, в благодарность за исцеление его дочери преподобным Симоном, некогда подвизавшимся в маленькой обители на месте нынешнего монастыря. Что касается Дионисиата, который считается самым молодым из существующих ныне на Аф. монастырей, то и его основание относится, вероятно, к более древнему времени; по крайней мере, из афонских актов видно, что монастырь с именем Дионисия существовал еще в конце X в. Между 1375 и 1380 г. его восстановил преподобный Дионисий на средства, данные трапезунтским императором Алексеем III Комнином; храм монастыря, находящегося на юго-западной стороне Аф., был сооружен во имя Иоанна Предтечи.

Но, не смотря на покровительство византийской гражданской и церковной власти, Аф. в конце XIV и начале ХV в. не имел прежнего цветущего состояния. Причиной тому были, прежде всего, частые набеги на Аф. морских разбойников и турок, которые грабили и разоряли монастыри, уводили в плен монахов, разгоняли и убивали их. Византийское правительство не имело сил защитить святую Гору от внешних врагов, так как само всецело было поглощено борьбой с турками, которые постепенно завоевывали у Византии города и области, к тому же в недрах империи шла ожесточенная внутренняя борьба между различными претендентами на византийский престол. Внутренняя неурядица, далее, существовала в данное время и на Аф., среди местных монахов. Разумеем религиозно-философское движение, выразившееся в споре двух партий — паламитов и варлаамитов по вопросу об энергиях существа Божия и о свете, воссиявшем из преобразившегося на Фаворе Иисуса Христа. Партия паламитов, состоявшая главным образом из исихастов или безмолвников Аф., группировалась вокруг афонского подвижника Григория Паламы, в последствии архиепископа Фессалоникийского, а во главе противной партии стоял монах-калабриец Варлаам. Борьба этих волновала Аф. почти в течении всего XIV в. и внесла в его внутреннюю жизнь много нестроений. Кроме этих споров, Аф. в XIV в. был взволнован и ересью богомилов, приразившейся в некоторых из его подвижннков. В виду этих и других неурядиц, Константинопольский патриарх Антоний послал на Афон. в 1394 г. особую грамоту касательно власти прота и должном отношении к нему со стороны игуменов монастырей, а император Мануил дал Аф. в 1406 г. новый устав, регулирующий его внутреннюю жизнь.

В 1453 году Константинополь был завоеван турками, под власть которых в том же году перешел и Аф.. Святая Гора при завоевании была пощажена турками от разорения и получила право свободно совершать христианское богослужение и проводить иноческую жизнь под управлением прота. За это афонские монахи обязаны были платить турецкому правительству подать подушную и десятинную. Для сбора её и для полицейского надзора на Афоне, после его завоевания, был водворен в Карей турецкий чиновник — ага, который получал жалованье от монастырей. В первое время после турецкого завоевания положение афонских монахов было сравнительно благополучно, так как, монастыри по-прежнему владели имуществом, приобретенным в византийскую эпоху, и по-прежнему посвящали себя молитве и подвигам, под покровительством вселенского патриарха. Лишь изредка монахи подвергались набегам турок и преследованиям со стороны турецких властей. Так в 1534 году турецкие разбойники напали на Есфигмен, ограбили его и разорили церковь и келлии, а монахов взяли в плен. Но при турецком султане Селиме II (1566—1574 г.) Аф. постигло большое бедствие. Султан объявил все имения афонских монастырей вакуфами, т. е. принадлежащими государству, причем эти имения могли сдаваться в аренду частным лицам, а равно и монастыри могли их арендовать и покупать. Это распоряжение было крайне разорительно для монастырей, так как они не имели средств выкупить всех, раньше принадлежавших им имений, и вследствии этого впали в крайнюю бедность. Тогда открылось широкое поле для общественной благотворительности в пользу афонских монастырей, и — греки, болгары, сербы, валахи, молдаване, грузины и русские оказывали им щедрую помощь, так что, с течением времени, афонские иноки опять стали владеть достаточными имениями. Особенно много благотворили Афону русские великие князья, цари и императоры. — В 1574 году святогорцам был дан устав вселенским патриархом Иеремиею II, составленный на самом Аф. 975-ю монахами под председательством Александрийского патриарха Сильвестра. Устав имеет задачей поднять религиозно-нравственную жизнь монахов, пришедшую в упадок вследствие разных внутренних нестроений. В 1626 г., с ведома вселенского патриарха и турецкого правительства, на Аф. была упразднена власть прота, издревле управлявшего всеми монастырями, и взамен его было учреждено коллегиальное управление из представителей всех монастырей, получившее наименование «Великой Средины» или «Великого Собрания». Из дальнейших событий исторической жизни Аф. нужно отметить обрядово-догматические споры, возникшие здесь в XVIII в. и долгое время волновавшие святогорцев. Разумеем споры по вопросам — о поминовении усопших в субботу и воскресение и о том, как часто следует причащаться. Дело в том, что одни из афонских монахов совершали поминовение усопших только в воскресные дни, а другие — только в субботу, причем служили, согласно уставу, панихиды с коливом; а с другой стороны, по мнению одних иноков, причащаться следует как можно чаще, дабы вместить в себя целого Христа, а иные утверждали, что время для причащения должно определяться не днями, а совестью причастника. Отсюда между сторонниками противоположных мнений возгорались горячие споры с взаимными обвинениями в ереси, вызвавшее вмешательство и высшей церковной власти. В грамотах, отправленных по этому поводу на Аф. патриархами XVIII в. Феодосием и Софронием, проводится мысль, что хорошо поступает тот, кто совершает поминовение усопших в субботу, но не подлежит осуждению и тот, кто поминает их в воскресенье, так как и то и другое согласно с Апостольскими постановлениями (кн. 8, гл. 42); в деле же причащения время не определено, но необходимо приготовление покаянием и исповедью. — В XVIII в, и внешнее положение афонских монастырей было тяжелое. Посетивший Афон в 1744 г. русский паломник Василий Григорович-Барский сообщает в своем «Странствовании» о больших и крайне обременительных податях, вносимых монастырями туркам и весьма тяжело отражавшихся на их материально-экономическом быте. Некоторые из монастырей пришли тогда в совершенное запустение, другие были близки к гибели, а иные были обременены неоплатными долгами. В виду этого, вселенский патриарх Гавриил дал Аф. в 1783 г. новый устав, направленный к тому, чтобы улучшить финансовое положение святой Горы, упорядочить распределение и взнос монахами податей и вообще благоустроить внутреннюю жизнь на Аф. В 1821 г., во время общего восстания греков  против турок, в нем приняли участие и афонские монахи. Но за это они были жестоко наказаны. На Аф. вступили турецкие войска и заняли монастыри; турецкий паша Робут брал с монахов большую денежную контрибуцию, некоторые из монастырей ограбил и совершенно разорил, монахов разогнал и многих предал смерти. Султан Махмуд хотел стереть афонские монастыри до основания, но пощадил их лишь по ходатайству императора Александра I. Аф. после этого сильно запустел и стал наполняться монахами только после заключения нашего мира с турками в Адрианополе.

Что касается современного состояния монашества на Аф., то оно представляется в следующем виде. Ныне здесь существует двадцать больших и главных монастырей, именующихся еще от времен византийских царскими и ставропигиальными, т. е, зависящими от вселенского патриарха. Близ них и в пределах их владений существуют малые монастырские учреждения (скиты, каливы и келлии), зависящие от этих 20 больших монастырей. Сами же монастыри не зависят друг от друга в своей внутренней жизни и управлении, а общие их дела ведаются так называемым Священным Кинотом или Собранием Аф. Из монастырей семнадцать принадлежат грекам, один (святого Пантелеймона) —  русским, один (Зограф) — болгарам и один (Хилаидарь) — сербам. Монастыри по внутреннему своему устройству разделяются на киновии и идиоритмы. В монастыре киновиальном все монахи равны между собой по правам, ведут общую жизнь и имеют общее имущество — имущество монастыря, составляют истинное братство по обязанностям и по труду в пользу своего монастыря; никто из них не имеет права иметь частную собственность, но все владеют всем, все питаются одинаковой пищей в общей столовой в определенные часы, носят одинаковую одежду, получаемую от монастыря. Киновией управляет игумен, избираемый пожизненно братством монастыря и им же увольняемый, в случае не исполнения обязанностей, налагаемых на него законами игуменского звания; игумен утверждается в звании вселенским патриархом; при решении  важных дел он совещается со всем братством. К общежительным монастырям на Аф. принадлежат: Кутлумуш, Каракалл, святого Павла, Дионисиат, Григориат, Симопетра, святого Пантелеймона, Ксенофонта, Кастамонит, Есфигмен и Зограф. Идиоритмами же называются такие монастыри, в которых нет ни общей жизни, ни общего имущества, ни равенства прав и обязанностей, ни единоличной власти прота. Иноки своежительного монастыря делятся на два разряда — старших или проистаменов и младших или пангениотов. Класс проистаменов управляет и руководит жизнью монастыря; из среды их избирается «священное собрание» монастыря, которое собственно и управляет его текущей жизнью чрез посредство избираемых собранием двух эпитропов и одного дикея, всегда действующих по указанию и под высшим надзором священного собрания. Избираются в идиоритмах и игумены, согласно предписанию древних монашеских уставов, но они находятся в зависимости от проистаменов, распоряжаются только в церкви и в трапезе и очень скоро лишаются своей власти, после чего с титулом проигумена, остаются в числе почетных старцев монастыря. Дикеи заведуют преимущественно приёмом в монастырь знатных посетителей и действуют всегда по указанию эпитропов, ближайших слуг священного монастырского синода. В идиоритмах монахи совершенно изолированы друг от друга и не имеют общения ни в пище, ни в имуществе. Каждый из отцов добывает для себя средства к жизни своим трудом. Впрочем, почти все иноки идиоритма, особенно почетные старцы, имеют собственные денежные средства и даже недвижимые имущества и живут в келлиях вполне самостоятельно, имея свою прислугу. Поэтому жизнь в идиоритмах не отличается строгостью; здесь разрешается даже питаться мясом. Имущество монахов, после их смерти, переходит всецело во владение монастыря. К идиоритмам на Аф. принадлежат следующие монастыри: Ксиропотам, Иверский, Филофея, Великая Лавра, Дохиар, Хиландарь, Ватопед, Пантократор и Ставроникита. Эти монастыри получили идиоритмическое устройство в разное время, а само возникновение афонского идиоритма относится к концу XIV и началу XV в.

В пределах владений двадцати главных монастырей на Аф. расположены и второстепенные монастырские учреждения  —  скиты, каливы и келлии. Скит состоит из нескольких отдельных зданий или калив, каждая из которых населена несколькими монахами; центром скита служит так называемый кириакон, т. е. общая церковь и близ неё главная калива скита, в которой живет дикей, или проистамен скита, управляющий им по выбору братии и при содействии двух епитропов; управление это выражается в руководстве общими делами калив, в разрешении возникающих между ними споров и главным образом в попечение о скитском храме. Каждая калива населена обычно тремя монахами, составляющими её братство, и имеет в себе небольшой храм или часовню; обитатели каливы считаются её собственниками и могут иметь при себе несколько последователей или учеников. Но главная власть над каливами принадлежит не скиту, но тому монастырю, на территории которого скит находится и от которого он зависит. Эта власть выражается в надзоре за всеми каливами и за самым скитом, в нравственно-аскетическом руководительстве его обитателей, в разрешении разного рода вопросов из жизни скита, выходящих за пределы компетенции дикея и его совета; за это каливы обязаны делать в пользу монастыря денежные и иные взносы. Братство каливы, этого маленького монастыря, состоит обыкновенно, как упомянуто, из трех лиц, или братий, старший из которых, именуемый геронт, является как бы игуменом каливы, есть главный её собственник и по имени его получает название и калива. По смерти геронта, старшинство переходит ко второму брату, а место это занимает третий; для восполнения братства в каливу может поступить новое лицо с теми же правами, какие принадлежат прежним её обитателям, если это разрешит главный монастырь, в зависимости от которого находится калива. Живущие в каливах монахи занимаются различными ремеслами и проводят жизнь строго аскетическую. Правила их жизни определяются теми монастырями, от которых они зависят, и во всем бывают согласны с уставами сих монастырей. Особенно строго соблюдаются предписания касательно пищи и богослужения; последние совершаются каждый день в храме каливы, а в праздники обитатели каливы должны посещать скитский храм. Главные старцы калив иногда бывают в сане иеромонаха или архимандрита, а дикеем всегда бывает иеромонах. Таким образом, скит, по своему внутреннему устройству близок к монастырскому идиоритму. Но в последнее время на Афоне возникли скиты и с киновиальным устройством; ими управляет избранный всем братством и признанный главным монастырем дикей или игумен, который находится в зависимости от главного монастыря и действует согласно особому с ним договору, касающемуся жизни скита и утвержденному святым собранием Аф. Главный монастырь определяет общее число иноков скита и дает всякий раз особое разрешение на принятие в скит нового брата, признает и утверждает вновь избранного дикея, разрешает тому или иному иноку посвящение в иерархический сан и взимает со скита определенную годовую подать. Взамен того, скит пользуется покровительством главного монастыря, который разрешает ему рубить в его лесах дрова, пользоваться полями и т, п. В киновиальных скитах жизнь иноков отличается аскетической строгостью. Из скитов, существующих в настоящее время на Аф., известен, прежде всего, скит Святой Анны, принадлежащий лавре святого Афанасия и расположенный на самой возвышенной оконечности Аф., близ упомянутой лавры, на месте древней Вулевтирийской обители. Эта обитель возникла в царствование Константина Погоната, в девятом веке была разрушена арабами и вновь восстановлена около 1012 года игуменом лавры Евстратием. С того времени обитель находилась под покровительством благоустроенной и многолюдной лавры святого Афанасия; но тем не менее неоднократно подвергалась разорению со стороны морских разбойников, а в XV веке и совершенно запустила. В XVI столетии любители аскетических подвигов, с разрешения лавры святого Афанасия, опять стали жить в пределах Вулевтирийской местности. Один из них, к сожалению, неизвестный по имени, в 1572 году поселился на верхнем Вулевтирионе где теперь расположен скит святой Анны, построил здесь келлию и подвизался с одним учеником. Вскоре здесь была устроена небольшая церковь в честь Успения Божьей Матери. Около 1623 года инок по имени Герман построил здесь себе келлию с храмом в честь Благовещения, а вскоре основал еще и церковь в честь успения праведной Анны. К нему стали стекаться другие подвижники, и таким образом возник скит. Скитники занимались рукоделием и каллиграфией и подвизались под управлением дикея, получавшего руководство от лавры. В конце XVII века в этот скит прибыл бывший Константинольский патриарх Дионисий, поселился здесь и предпринял постройку нового храма в имя святой Анны, при содействии других христиан (1680 г.). С того времени за скитом упрочилось наименование Святоаннинский, а название Вулевтирион вышло из употребления. В 1744 году в ските было до 60 келлий, как пишет русский путешественник Василий Григорович-Барский, и при них общая церковь во имя святой проматери Анны; кроме других малых храмов, близ большого скита святой Анны находился и малый, состоящий из шести келлий. В 1845 году в большом и малом скитах святой Анны было 40+6 келлий с малыми церквами, да без оных — 9, а обитателей во всех келлиях 120. В настоящее время число насельников Аннинского скита простирается до 150 человек. Соборный храм святой Анны сохранил роспись прошлого столетия. — Близ скита святой Анны находится скит Кавсокаливский, зависящий также от лавры святого Афанасия. Скит получил наименование от местности, в которой расположен, так как жители её некогда занимались выжиганием извести из мрамора. Около 1320 года здесь подвизался преподобный Максим, по имени местности получившей название Кавсокаливита. Но, не найдя здесь воды, преподобный Максим ушел в другое место. После него Кавсокалива была необитаема в течение 400 лет. В 1720 году здесь поселился инок Святоаннинского скита Акакий и в уединении провел несколько лет. Когда весть о его подвигах распространилась по Афону, к нему прибыло несколько учеников, в том числе бывший игумен лавры святого Афанасия — Неофит, который и построил для Акакия келлии и две церкви. Таким образом возник новый скит, благоустроенный Акакием. По смерти его в 1740 году, скит перешел под власть лавры святого Афанасия, которая признала и утвердила порядок скитской в нем жизни в 1745 году. Тогда скит имел соборный храм святой Троицы и двадцать келлий. В 1772 году в скиту было уже тридцать калив, из них девять с церквами, а в 1845 году — всех калив было 44, из них 24 с церквами, с 80 насельниками. Кавсокаливский скит беден, не имеет ни виноградников, ни огородов; его насельники живут трудами рук своих. Скит владеет небольшой денежной кассой, составившейся из подаяний поклонников и из взносов монахов. Монахи этого скита, как и Аннинского, —  греки. — Близ скита Аннинского, в той же Вулевтирийской местности, находится скит Новый, принадлежащей монастырю святого Павла. Он основан в 1760 году молдаванином Дангилом, человеком образованным, по профессии врачом, который подвизался здесь около пятидесяти лет. К нему собрались многие монахи, благородные по происхождению и ученые, построили здесь до 40 келлий и два больших храма — соборный во имя Рождества Богородицы и кладбищенский во имя всех святых. В минувшем столетии в этом скиту спасались многие просвещенные мужи. В 1845 году здесь было 15 келлий с храмами и несколько без них, а скитников подвизалось до — 60. В настоящее время монахов здесь до 100, преимущественно греков. — Монастырю святого Павла принадлежит также скит Лаккос, расположенный в диком и лесистом ущелье вдоль реки Морфо, на месте древнего Амальфинского монастыря. В XIV и ХV веках здесь подвизались сербские монахи, а в XVIII — болгарские и русские, но около 1744 года существовавшее здесь иноческое поселение было разорено и разрушено морскими разбойниками. Спустя десять лет (1754 г.), скит был возобновлен молдаванами на денежные средства, собранные в Молдавии. Скитский соборный храм устроен во имя святого великомученика Димитрия. В 1861 году в скиту было 40 подвижников и 16 келлий, частью с церквами. Ныне скит населен молдаванскими иноками, число которых простирается до 70. Монастырю Иверскому принадлежит скит святого Предтечи, находящийся на месте древнего грузинского монастыря Афо. В конце XIII века этот монастырек был разрушен латинянами и возобновлен в виде скита, в начале ХV века преподобным Иаковом Новым, После кончины Иакова (1520 г.), его скит запустел, но в 1744 году он опять существовал и имел шесть келлий и соборный храм в честь Предтечи и Крестителя Иоанна. В 1845 году в ските было 15 келий, а скитников 20. — Близ Предтеченского скита находится скит Пантелеймоновский находящийся на земле монастыря Кутлумушского и ему принадлежащей. Он был основан немного ранее 1785 года иеромонахом Харалампием, в 1790 г. здесь был построен главный храм во имя святого великомученика Пантелеймона, а в 1799 г. скит получил от Кутлумуша устав в 24 параграфа, определявший порядок жизни в нем и отношение к этому монастырю. В 1858 г. в скиту было 16 келлий. В настоящее время скит населен греческими монахами. — В пределах монастыря Ватопедского расположен скит Димитриевский. На месте этого скита в IX веке существовал монастырек, который был разрушен потом сарацинами и возобновлен лишь около 1430 г. деспотом Андронином Палеологом, сыном византийского императора Мануила. В ХVII веке здесь уже существовал скит с храмом во имя святого великомученика Димитрия Солунского; в 1425 году в нем было лишь пять келлий.

Немного ранее 1744 г. Дмитриевский скит был возобновлен иеромонахами Ватопедского монастыря Филофеем и Паисием, при содействии скитских иеромонахов Стефана и Сильвестра, которые собственно и считаются строителями этого скита. В 1755 г. был расписан его соборный храм, в 1759 г. скит получил от Ватопеда подробный устав, а в 1764 г. устроен кладбищенский храм в честь Рождества Богородицы. В 1846 г. в скиту было 12 келлий с церквами и 14 без церквей, а скитников — 34. В настоящее время скит значительно увеличен в отношении и келлий, и монахов. На владениях монастыря Ксенофонтовского расположен скит Благовещенский. Он основан около 1757 года иеромонахом Сильвестром и иноком Ефремом, которые в 1766 году воздвигли и кириакон (соборный храм) в честь Благовещения. В 1839 году скит получил от монастыря Ксенофонта обширный устав, определявший его внутреннюю жизнь и отношение к главному монастырю. В настоящее время скит населен греческими монахами. Монастырю Пантократорскому принадлежит скит Ильинский. Он основан блаженным иеросхимонахом Паисием Величковским, который родился в 1722 году в Полтаве, в семье священника, подвизался в монастырях — Любицком близ города Любича на Днепре, Медведовском святого Николая на острове реки Тясмины, Киево-Печерской лавре, в скитах — Трейстенском, Никольском и Кырнул в Валахии, а потом прибыл на Афон и здесь поселился в каливе Кипарис, близ Пантократорского монастыря. На 22 году, Паисий был облачен в иноческую мантию. К нему в келию стали стекаться для подвигов молдаване и русские. Тогда Паисий выпросил у Пантократорского монастыря ветхую и пустую келлию святого пророка Илии и основал здесь скит для 30 иноков. Устроив его, Паисий отправился в Молдавию, где подвизался в монастырях Драгомирна, Секул и Нямецком, в котором и скончался в 1794 году. В 1763 г. Ильинский скит опустел, но не надолго: в 1775 г. здесь уже, жили русские монахи. В 1835 г. в Ильинском скиту подвизался иероманах Аникита, в мире князь Ширинский-Шихматов, который много содействовал его благоустройству. В 1839 г. скит получил от Пантократорского монастыря правила о взаимном их отношении. Ныне в скиту подвизается до 500 монахов, преимущественно малороссов. Скит, кроме соборного храма во имя святого пророка Илии, имеет большую церковь во имя святителя Митрофана Воронежского. Он очень богат и походит на монастырь. Ему принадлежат виноградники, огороды, мельницы и рыбная ловля на Дунае. Русскому монастырю святого Пантелеймона принадлежит скит во имя Богородицы. Он устроен на месте древнего Верриотского монастыря, близ скита Ильинского. В настоящее время он населен болгарскими монахами. Главный его храм устроен в честь Успения Богородицы. — На северо-восточном склоне Афона, близ Карей, расположен русский Свято-Андреевский общежительный скит. Основанием для него послужила уединенная келлия во имя преподобного Антония Великого, устроенная на земле Ватопедского монастыря Константинополским патриархом Афанасием Пателларием, который прибыл сюда на покой в 1652 году. Впрочем, Афанасий недолго жил здесь, вскоре был вызван в Москву для исправления наших церковных дел и на обратном пути скончался (1654 г.) в Лубенском Преображенском монастырь Полтавской епархии, где ныне и находятся его мощи в сидячем положении. Спустя сто лет, на Афон прибыл для покоя другой вселенский патриарх Серафим, приобрел келлию Афанасия и воздвиг здесь красивый трехэтажный дом с двумя храмами — в честь Покрова Пресвятой Богородицы (наверху) и святого Апостола Андрея Первозванного и преподобного Антония Великого (внизу). Келлия за свой величественный вид получила наименование Серай (красивый дворец). Благоустроив ее, Серафим по политическим, обстоятельствам ухал в Россию, по дороге скончался и был погребен в Лубенском монастыре. Оставшийся в келлии архидиакон патриарха, узнав о его смерти, переселился в Ватопедский монастырь и, за дарование ему там приюта и содержания, передал Серай этому монастырю. После этого Серайская келлия запустела. В тридцатых годах ХIХ-го столетия на Афон прибыли из России два инока — Виссарион и Варсонофий, в миру купцы Толмачев и Вавилов. Здесь они подвизались в монастыре Иверском, в келлиях Преображенской и Свято-Троицкой, в скиту пророка Илии, были посвящены в сан иеромонаха и приняли схиму. У них возникло желание устроить собственный скит. В 1841 году Виссарион и Варсонофий приобрели у Ватопеда Серайскую келлию, собрали здесь до 20 русских монахов и благоустроили, насколько было возможно, новую иноческую общину. В 1849 г. на Аф. прибыл известный ревнитель православия Андрей Николаевич Муравьев. При его посредстве Серайская келлия была возведена на степень скита, причем Ватопед дал право новому скиту иметь собственную печать, избирать собственного игумена и некоторые иные преимущества, направленные в пользу его самостоятельности. За такие заслуги А. Н. Муравьев получил титул ктитора скита. Торжественное открытие скита совершилось 22 октября 1849 года проживавшим на покое в Ватопеде Адрианопольским митрополитом Григорием, который во время литургии поставил Виссариона в игумена, вручив ему в благословение от Ватопеда икону Богоматери «В скорбях и печалях утешение», некогда принадлежавшую патриарху Афанасию. Затем игумен Виссарион ездил в Константинополь к патриарху Анфиму, который выдал ему грамоту на вечное утверждение нового русского скита. В том же 1849 году Андреевский скит получил от Ватопеда устав под названием «Омология», определяющий порядок внутренней жизни скита и его отношение к этому монастырю. Старанием и заботами игумена Виссариона (его сподвижник Варсонофий скончался в 1850 г.), скит был приведен в прекрасное состояние. Сам Виссарион преставился в 1862 году. Его преемником был игумен Феодорит, управлявший скитом в течение 25 лет. Он несколько раз путешествовал в Россию для сбора пожертвований и имел доступ к очень влиятельным и богатым лицам, украсил скит новым храмом, соорудил величественные корпуса, устроил различные мастерские и открыл подворья в разных городах. Ватопедский монастырь за труды о. Феодорита почтил его саном архимандрита, а патриарх вселенский Анфим наградил его золотым с украшениями наперсным крестом. Феодорит скончался в 1887 году, после него до 1891 года скитом управлял иеросхимонах Феоклит, старец высокой подвижнической жизни, а ныне игуменом состоит архимандрит Иосиф, родом из Ярославской губернии, человек, светлого ума, большой энергии и строгой подвижнической жизни. В скиту имеется тринадцать церквей, из них две (святого апостола Андрея Первозванного с пределом во имя преподобного Антония Великого и Покрова Пресвятой Богородицы) древние. Но самыми лучшими храмами не только в Андреевском скиту, но и на всем Афоне, следует признать громадный восьмикупольный собор во имя святого апостола Андрея Первозванного с пределом в честь святого благоверного великого князя Александра Невского и равноапостольной Марии Магдалины. Этот храм был заложен в середине скитской площади в 1867 году Его Императорским Высочеством Великим Князем Алексеем Александровичем в память спасения Императора Александра II от злодейского покушения в Париже. Средства на постройку собора собраны в России, а работа производилась нанятыми в Константинополе мастерами, при участии монашествующей братии, кроме болящих и престарелых. Собор построен из мрамора двух цветов — белого и серого, причем толщина его в основании достигает до трех сажен; высота храма — 19 саженей. Купола обложены медью и выкрашены масляной краской; главы, яблоки и кресты позолочены. На колокольне повешены 16 колоколов, из которых самый большой в 200 пудов — пожертвован покойной Императрицей Марией Александровной. Иконостас сплошь золоченный, с разными колоннами. Строился собор около 30 лет и весьма торжественно освящен 16-го июня 1900 г. Стоимость его доходить до двух миллионов рублей. Жилые помещения скита громадны и прекрасно устроены. Вокруг скита находятся — виноградники, огороды, сады. Андреевский скит имеет подворья в Константинополе, Одессе, Ростове на-Дону и Петербурге. Он также издает на собственные средства ежемесячный религиозно-нравственный журнал «Наставления и утешения святой веры христианской» выходящий в Одессе. В настоящее время в скиту подвизается до 500 иноков. Они ведут весьма строгую жизнь. Вообще Андреевский скит весьма благоустроен, богат и населен и своим благолепием не уступает древним афонским монастырям. Возведение его на степень монастыря есть вопрос времени. Наконец, русскому Пантелеймоновскому монастырю принадлежат цветущий и обширный скит Новая Фиваида, находящийся в юго-западной части Афонского полуострова близ Крумицы. Он выстроен недавно и населен русскими иноками.

На поземельном участке каждого монастыря на Аф. устроены так называемые келлии, представляющие собою не что иное, как отдельные усадьбы, которые отдаются монастырями в наем желающим купить их монахам. Каждая келлия состоит из жилого помещения с церковью и из небольшого участка земли с огородом, садом и виноградником. Владелец келлии называется геронтом. У него, смотря по величине келлии, живут 2 — 4 товарища и обрабатывают его участок вместе с наемными мирянами. Владелец келлии, кроме внесенной при покупке её платы, делает в пользу монастыря и ежегодные взносы. Внутренняя жизнь келлии устраивается независимо от монастыря. Из келлий известны: святого Игнатия Богоносца, святого Василия Великого, Преображения Господня, Положения Пояса Божьей Матери, Казанской Божьей Матери, святого Иоанна Златоуста, трех Святителей, Святителя Митрофана, Евфимия Великого и многие другие.

Кроме этих монастырских учреждений, на Аф. существуют так называемые аскетичские каллии или келлии, в которых живут беднейшие монахи, имеющее лишь это убогое помещение, да земледельческие и ремесленные орудия и инструменты; они или работают дома, или нанимаются для работы в скитах и келлиях. Такая калива покупается монахом у того или иного монастыря и, по смерти каливита, опять переходить во владенье этого монастыря.

Общими делами афонских монастырей заведует «Священный Кинот» или «Синаксис», заседающий в Карее. Синаксис состоит из антипросопов или представителей всех 20 монастырей, которые равны между собой по своим правам и обязанностям. В синаксисе председательствует антипросоп Великой Лавры, а в отсутствие его антипросоп Ватопеда, Ивера, Хиландаря и Дионисиата. Антипросопы заседают в киноте однажды в неделю (по пятницам), а в важных случаях имеют и два заседанья в неделю. В остальные дни в киноте работает так называемая епистасия, состоящая из четырех старцев, назначаемых по очереди каждым монастырем сроком на один год. Епистасия делает в синаксисе доклады по делам и представляет данные для их решения. Обсуждение дел в синаксисе должно производиться беспристрастно и мирно. После заседаний составляются протоколы, которые подписываются епистатами и грамматиком (секретарем). Полнота синаксиса признается, если на лицо присутствует 2/3 антипросопов. Священный синаксис имеет право определять епитропов или уполномоченных в Константинополь и Солунь для сношения с церковной и гражданской властью, рассматривает приходо-расходные книги монастырей, решает вопросы касательно отношений между монастырями, скитами и т. п.

Карея, где находится кинот, помещается в центре Аф. и представляет собой монашеский город. Здесь построены подворья или конаки всех монастырей, в которых живут антипросопы и епистаты, заседающие в синаксисе, а также келлии, зависящие от монастырей и населенные монахами-собственниками, которые занимаются ремеслами и изготовляют для продажи различные предметы. По субботам здесь бывает торг, на котором монахи сбывают свои изделия купцам-мирянам, владеющим здесь лавками; лавки устроены под келлиями и храмами вдоль единственной улицы. Главный собор воздвигнут в честь Успения Богоматери, имаются и другие храмы; всех домов в Карее до 120, а населения до 700 человек. Здесь живет и турецкий чиновник — ага, с подведомственной ему полицией.

В гражданском отношении Аф. подчинен турецкому правительству, которому и вносит ежегодно подать до 800 турецких лир (лира = 8 р. 50 к.); подать распределяется между всеми монастырями соответственно количеству населения каждого из них. Все обитатели Аф., к какой бы народности они ни принадлежали, признаются подданными Оттоманской империи. В церковно-религиозном отношении Аф. подчинен юрисдикции Константинопольского патриарха, который однако, имеет право вмешиваться во внутреннюю административную жизнь монастырей и синаксиса лишь по их просьбе. Посредником между патриархом и Аф. состоит избранный для сего антипросоп святой Горы.

Вся территория Аф. принадлежит монастырям, каждый из которых имеет на свои владения особые грамоты, полученные еще от византийских императоров и подтвержденные потом турецкими султанами. Владения монастырей на Аф. состоят из виноградников, лесов, ореховых рощ, огородов, полей и т. п. Кроме того, афонские монастыри имеют владения на острове Фасос, в Македонии, Фракии, Малой Азии, Бессарабии, России и в других местах. В частности, монастырь Кутлумушский имеет пахотную землю в Сифонии и Паллине (близ Аф.) и на Аф. ему принадлежат 15 келлий и один скит (Пантелеймоновский); число его монахов доходить до 160, все они родом греки. Иверский монастырь имеет недвижимую собственность на Фасосе, в России и Бессарабии, дающую ему доход до 2 т. турецких лир; на Аф. Ивер имеет 15 келлий, из которых пять, населены русскими монахами, и скит святого Предтечи; монахов в нем до 500. Монастырь Филофея очень небогат, населен лишь 50-ю монахами и имеет 12 келлий, 6 из которых принадлежать русским монахам. Каракалл имеет до 100 монахов и 17 келлий, а также владения на Фасосе и в Малой Азии; экономическое его состояние очень хорошее. Великая Лавра владеет на Аф. пространством земли большим, чем всякий другой монастырь, а кроме того ей принадлежат обширные имения и вне Аф. она имеет два скита (Кавсокаливский и святой Анны) — и 46 келлий; братство её и скитов с келлиями простирается до 700 человек. Монастырь святого Павла имеет два скита (Новый и Лаккон), один из которых населен греками, а другой — валахами; кроме того, монастырю принадлежат 6 келлий; общее число монахов доходить до 280 человек; экономическое положение монастыря очень хорошее, благодаря владениям в Бессарабии. Монастырь Дионисия на своей территории не имеет ни одного скита и ни одной келлии, лишь в Карее ему принадлежат 6 келлий; общее число его монахов простирается до 100; благодаря метохам вне Аф., монастырь находится в хорошем экономическом состоянии. Киновия Григориат имеет 6 келлий и ни одного скита; монахов в ней около 85. Киновия Симопетра имеет 4 келлии, из них 3 в Карее; монахов здесь до 70. В 1893 г. этот монастырь сгорел до тла, но теперь вновь воздвигнут усердием игумена Неофита. Идиоритм Ксиропотам владеет имуществами в Македонии и Бессарабии; в нем подвизается до 30 монахов, часть которых живет в 4 келлиях. Монастырь святого Пантелеймона или Русский есть самый большой из монастырей Афона по величине его территории, по грандиозности построек, по обилию храмов и часовен, по числу монахов и своему богатству. Здесь живет до 2 тысяч монахов по уставу общежительному, из них до 50 греков. Пред монастырем сделана весьма удобная гавань, выше которой находятся обширные и прекрасно устроенные гостиницы для многочисленных русских паломников. Сам монастырь представляет группу зданий и храмов, имеющих величественный вид. Соборный храм весьма богат драгоценными иконами, священными одеждами и утварью. Монастырь имеет два скита, четыре келлии и несколько метохов на Афонском полуострове. Оба скита устроены по уставу общежительному. Один из них, именуемый скитом Богородицы, населен 25 болгарскими монахами, а другой, называемый «Новою Фиваидою», населен русскими монахами, которых здесь более 200; этот скит обширен и находится в цветущем состоянии. Келлии, из которых одна в Карее, находятся во владении также русских монахов. Русский монастырь весьма богат и имеет большое влияние на течение иноческой жизни на Аф., тем более что русские монахи подвизаются и в других монастырях святой Горы; общее их число доходит до пяти тысяч. Монастырь Ксенофонта населен 120 монахами-иноками, часть которых живет в 9 келлиях монастыря; монастырь имеет несколько метохов на Афонском полуострове и Благовещенский скит. Монастырь Дохиар населен 80 монахами; у него нет ни келлий, ни скита; метохи его расположены только на Афоне. Киновия Кастамонит имеет до 50 иноков; у ней нет ни келлий, ни скита, а метохи очень невелики, поэтому монастырь очень небогат. Монастырь Зографский принадлежит болгарам; он очень богат и обширен, благодаря владениям в Бессарабии и широкой помощи со стороны болгар и русских; он имеет две келлии в Карее и населен 200 монахов. Идиоритм Хиландар населен главным образом болгарскими и отчасти сербскими монахами; он имеет до 26 келлий, часть которых принадлежит русским; монастырь находится в цветущем состоянии. Киновия Есфигмен имеет до 80 монахов и одну келлию в Карее; владения её на Аф. и вне его невелики, поэтому монастырь небогат. Монастырь Ватопед имеет братство до 200 монахов; ему принадлежат большие имения на Аф. и вне его, 25 келлий и два скита; один из них, во имя святого Димитрия, устроен по своежительному уставу и населен греками (до 50), а второй — во имя святого Андрея, называемый Серай, принадлежит русским монахам, которые, в числе до 500 человек, живут здесь на началах киновии; скит очень богат и является вторым, после монастыря святого Пантелеймона, большим центром русских на Аф. Идиоритм Пантократор населен 50 греческими монахами; ему принадлежат — скит пророка Илии, населенный русскими монахами (до 400 человек), 11 келлий, из которых одна болгарская и 42 аскетические каливы, из которых 34 принадлежат русским; монастырь довольно богат. Наконец, монастырь Ставроникита населен греческими монахами (до 50), имеет 4 келлии, в двух из которых  живут русские монахи, и 42 аскетические каливы, которые все находятся во владении русских монахов; монастырь считается самым бедным из всех обителей Аф. и обременен громадным долгом.

Жизнь монахов на Аф. всецело посвящена православной церкви и проходит главным образом в молитвах и служении Богу. Ежедневно монахи, в определенные часы, по удару колокола, являются в святые храмы и проводят здесь большую часть дня и ночи в прославлении и благодарении Господа. Уже в самую полночь они являются в святые храмы на богослужение и остаются здесь до утра; не задолго до восхода солнца совершается утреня, после которой разрешается некоторым отдых для приготовления к литургии; после восхода солнца начинается последование часов, а за ними — литургия, в конце которой всем раздается антидор; когда же наступит день, в который иноки обычно причащаются, то в храмах, во время литургии, можно видеть сонм подвижников, коленопреклоненно молящихся и испрашивающих взаимно прощения, дабы с верою, любовью и страхом Божиим приступить ко святому причащению. После литургии, если случится вторник, четверг или суббота, монахи, не вкушавшие пищи с полудня предыдущего дня, идут в общую трапезу и вкушают здесь самую простую пищу в глубоком молчании, слушая назидательное чтение одного из иноков; в эти дни монахам разрешается принимать пищу и вечером. В остальные же дни (понедельник, среду и пятницу), по окончании литургии, они ничего не едят, а около полудня, после совершения параклисиса, они идут в трапезу, но вечером ничего не едят. В воскресенье они бывают в трапезе дважды. В определенные праздничные дни, а главным образом, в дни храмовых праздников того или иного монастыря в их храмах совершается богослужение с вечера предыдущего дня и до праздника, т. е. около 17—18 часов, во время которого все монахи должны быть в церкви; после полудня в эти дни совершается еще панихида по всем ктиторам монастыря. Таким образом, молитвы и богослужения наполняют большую часть дня и ночи в жизни афонского монаха; остальное время идет на отдых и физический труд. В киновиях все монахи работают в садах, огородах, кузницах, столярных и иконописных мастерских, на морских парусных судах и т. п. В идиоритмах этим занимаются только пангениоты, а проистамены заботятся лишь об управлении и материальном благосостоянии монастыря. Обычным занятием монахов является чтение Священного Писания, творений святых отцов и разного рода назидательных сочинений. Познания большей части афонских монахов не выходят за границы элементарного курса, но среди них есть немало и людей ученых, с высшим богословским и иным образованием, усердно занимающихся учеными трудами. Существует на Афоне и школа для обучения молодых иноков наукам общеобразовательным. Таким образом Аф. и ныне служит центром самой высокой религиозно-созерцательной жизни не только православного греческого востока, но и мира славянского, по-прежнему остается горой святой, монашеским раем, домом Божиим и вратами небесными. Заслуга афонских монахов в области религиозной состоит и в том, что они всегда были носителями истинного православия, верными чадами греко-восточной церкви, защитниками точного соблюдения её догматов и канонов. За истинное и правое исповедание веры и за высокую нравственную жизнь, многие из подвижников Аф. достигли небесных венцов и прославлены чудесами и знамениями, как это отчасти можно видеть из «Афонского Патерика».

Но Аф. в истории православной церкви имеет и иное значение. Его подвижники всегда отличались любовью к наукам и просвещению. В тиши уединения они усердно занимались чтением и изучением книг и достигали иногда обширнейших познаний. Многие из них выступали и на литературное поприще и оставили после себя ценные произведения из различных областей знания, главным же образом по богословию. В «Истории Афона» епископа Порфирия Успенского (часть III, отд. 2, стр. 447—598) перечисляются все более или менее известные книжники Аф. и оцениваются их многочисленные и разнообразные литературные труды. Величайшая заслуга афонских книжников состояла и в том, что они собрали при монастырях богатейшие библиотеки рукописей греческих и славянских и сохранили для науки многие весьма важные и ценные произведения литературы христианской и древне-классической. Перепиской рукописей монахи занимались преимущественно сами и достигали в этом искусстве большого совершенства. Своими рукописями они снабжали не только Аф. и Византию, но и другие христианские страны. Ныне в библиотеках афонских монастырей насчитывается до десяти тысяч рукописей различных эпох, разного содержания и происхождения. Они еще недостаточно изучены и обследованы, но несомненно представляют неоценимое сокровище. Между прочим, в афонских книгохранилищах содержится немало рукописей богослужебного содержания и певческого характера. Аф. всегда был самым строгим хранителем древне-византийского церковного пения и проводником в церковно-богослужебную практику основой православно-греческой церковно-певческой мелодии. Знатоки и любители древне-византийской гармонии найдут в местных библиотеках обильный рукописный материал по истории православного церковного пения, а в монастырских храмах и теперь услышат правильные церковные напевы. Монастырские храмы весьма любопытны и в архитектурном отношении, а также в художественно-иконописном. Афонская живопись, фрески, мозаики, древняя утварь и проч. служат теперь предметом весьма тщательного исследования со стороны ученых русских и иностранных. На Аф. предпринимаются целые экскурсии ученых и командируются комиссии для изучения афонской живописи, исторически выработавшей себе особый стиль и отлившейся в своеобразные формы. Наконец, святая Гора Афон, имела громадное аскетически-просветительное влияние не только на греческий восток, но и на славянский православный мир. В частности наше отечество, со времени преподобного Антония Печерского, находилось в самых живых и благотворных сношениях с Аф., и уклад русской монашеской жизни сложился под сильным влиянием уставов и жизни Аф. Ныне же русские иноки твердо стали на почве святой греческой Горы и еще более скрепили историческую связь нашего отечества с этим замечательным местом Востока. Афон ныне сделался для русских богомольцев самым вожделенным и дорогим местом путешествия и поклонения.

* Иван Иванович Соколов,
магистр богословия,
преподаватель Спб. духовной семинарии.

Источник текста: Православная богословская энциклопедия. Том 2, столб. 189. Издание Петроград. Приложение к духовному журналу "Странник" за 1901 г.

Текст взят: Православная онлайн-библиотека «Святоотеческое наследие»