Глава 11

Апостол сравнивает себя с своими противниками (1-21). Похвала Апостола своими достоинствами и своими скорбями и страданиями (22-32).

1 О, если бы вы несколько были снисходительны к моему неразумию! Но вы и снисходите ко мне.
2 Ибо я ревную о вас ревностью Божиею; потому что я обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою.
3 Но боюсь, чтобы, как змий хитростью своею прельстил Еву, так и ваши умы не повредились, уклонившись от простоты во Христе.

1-21 Чтобы восстановить свой авторитет в глазах Коринфян, Ап. видит себя вынужденным сказать о своих заслугах. Если это покажется Коринфянам довольно неразумным, то пусть они извинят Апостолу, как извиняют они его противникам, которые постоянно хвалятся пред ними. Апостол указывает здесь только на свое познание в христианском учении и на свое бескорыстие, какое он проявил в отказе от содержания, приличествующего ему как проповеднику. Затем Ап. снова говорит, что он хорошо сознает неразумность самовосхваления, но, тем не менее, он вынужден к этому обстоятельствами.

1-3 Ап. возвращается к своей любимой теме - к защищению себя против упрека в самохвальстве. Он просить у читателей снисхождения к этому самовосхвалению, которое он называет неразумием, и уже видит, что они снисходят к нему. И он имеет право на такое снисхождение: ведь он руководится в своем самовосхвалении не какими либо человеческими, личными выгодами, а ревнует о том, чтобы удержать за собою Коринфян - так же, как об этом ревнует Сам Бог. Как Бог некогда сотворил Еву для Адама, так и Апостол приготовил чистую деву для мужа. Эта чистая дева - Коринфская церковь в своем новом, полном новой жизни, состоянии, а муж - это Христос, Владыка Церкви. Ее должен Апостол представить Христу непорочною к тому времени, когда будет совершаться "брак Агнца", т. е. ко второму Его пришествию (Апок XIX:7 и сл. ; XXI:2). Поэтому его крайне тревожит мысль, как бы Коринфская церковь - эта дева, предназначенная быть супругою Христа - не отклонилась в сторону соблазнителей. Такими соблазнителями могут явиться иудействующие, которые хотят отвлечь Коринфян от простого и чистого христианства к христианству иудейскому, которое признавало необходимым для всех верующих соблюдение Моисеева закона. Это христианство, таким образом, полагало, что деятельность Христа была недостаточна для спасения людей и следовательно унижало Христа в глазах приготовляемой для Него невесты - Коринфской церкви.

4 Ибо если бы кто, придя, начал проповедовать другого Иисуса, которого мы не проповедовали, или если бы вы получили иного Духа, которого не получили, или иное благовестие, которого не принимали,- то вы были бы очень снисходительны к тому.
5 Но я думаю, что у меня ни в чем нет недостатка против высших Апостолов:
6 хотя я и невежда в слове, но не в познании. Впрочем мы во всем совершенно известны вам.

4-6 Чтобы расположить Коринфян к принятию его самовосхваления, Ап. указывает на то, что они уже принимали немало людей, которые вовсе не заслуживали того. - Если бы кто... В греческом тексте речь не в тоне предположительном, а в уверенном. Апостол говорит, что Коринфяне уже принимают с охотою таких учителей, которые проповедуют им другого Иисуса, т. е. ставят христианство в неизбежную связь с обрядовым законом Моисеевым, и вместе с тем принимают нового духа - духа рабства (Рим VIII:15) вместо Духа Господня, Духа свободы (2Кор. III:17). "Все-таки - с иронией говорит Апостол - я ничем не ниже этих людей, которые отваживаются называть себя Апостолами высшими" (точнее: "этих через чур великих Апостолов или посланников от старейшей Иерусалимской церкви"). Пусть Апостол и не отличается красноречием, каким, вероятно, хвалились эти пришельцы: у него за то имеется правильное познание о христианском учении и вообще во всем, т. е. во всех своих делах, какие он берет на себя, его хорошо знают, конечно, Коринфяне и знают, несомненно, - хочет сказать Ап. - с доброй стороны.

7 Согрешил ли я тем, что унижал себя, чтобы возвысить вас, потому что безмездно проповедовал вам Евангелие Божие?
8 Другим церквам я причинял издержки, получая от них содержание для служения вам; и, будучи у вас, хотя терпел недостаток, никому не докучал,
9 ибо недостаток мой восполнили братия, пришедшие из Македонии; да и во всем я старался и постараюсь не быть вам в тягость.
10 По истине Христовой во мне скажу, что похвала сия не отнимется у меня в странах Ахаии.
11 Почему же так поступаю? Потому ли, что не люблю вас? Богу известно! Но как поступаю, так и буду поступать,
12 чтобы не дать повода ищущим повода, дабы они, чем хвалятся, в том оказались такими же, как и мы.

7-12 Ап. возвращается здесь к той теме, о которой он говорил уже в 1-м послания к Коринфянам (гл. ІХ-я). Его гордостью было то, что он проповедывал Евангелие в Коринфе совершенно безвозмездно. Ему это его противники ставили как бы в вину или упрек: Апостол - говорили они - не берет ничего с Коринфян, но это потому, что и платить то ему не за что... Апостол же поступал так для того, чтобы возвысить Коринфян, т. е. для того чтобы не подать им повод укорить его в своекорыстии и чтобы не отдалить их от Христа, в общении с Которым Коринфяне только и могут возвыситься - конечно, в нравственном отношении. Чтобы не докучать Коринфянам, он пользовался пособием от Македонских церквей даже и тогда, когда трудился в Коринфе. Ап. клянется истиною или истинностью Христовою (говорит с такою же истинностью, с какою говорил Христос ср. Рим IX:1), что слава, о нем идущая по всей Ахаии (см. I:1), никогда от него не отнимется: он не будет ничего брать с Коринфян и впредь. Могут говорить Коринфяне, что Ап. потому ничего не принимает от них, что не любит их. Но говорить так они не должны. Богу известно, как любит их Апостол. Но он не хочет дать врагам своим, которые рады всякому поводу обвинить и унизить Апостола в глазах Коринфян, повода обвинить его в некотором корыстолюбии. В самом деле, его старание распространить весть о Христе в Коринфе иудействующие могли истолковать как дело своекорыстия со стороны Павла.

13 Ибо таковые лжеапостолы, лукавые делатели, принимают вид Апостолов Христовых.
14 И неудивительно: потому что сам сатана принимает вид Ангела света,
15 а потому не великое дело, если и служители его принимают вид служителей правды; но конец их будет по делам их.

13-15 Апостол говорит в крайне резком тоне о своих противниках. Они не Апостолы Христовы, за каких себя выдают, а служители сатаны. Подобно своему господину сатане, иногда принимающему на себя вид светлого ангела (свет - обозначение природы добрых ангелов), эти лжеапостолы принимают на себя вид служителей правды - той правды, возвещать которую считал своим собственным призванием Ап. Павел (Рим I:17). Они предлагают Коринфянам правду через исполнение закона Моисеева, а ведь это ложная дорога к правде: таким путем не достигаешь оправдания (Рим III:20). За этот обман лжеапостолов ждет заслуженное ими наказание. - На вопрос, откуда заимствовал Апостол представление о том, что сатана иногда преображается в светлого ангела, правильнее всего ответить так: из иудейских преданий.

16 Еще скажу: не почти кто-нибудь меня неразумным; а если не так, то примите меня, хотя как неразумного, чтобы и мне сколько-нибудь похвалиться.
17 Что скажу, то скажу не в Господе, но как бы в неразумии при такой отважности на похвалу.
18 Как многие хвалятся по плоти, то и я буду хвалиться.
19 Ибо вы, люди разумные, охотно терпите неразумных:
20 вы терпите, когда кто вас порабощает, когда кто объедает, когда кто обирает, когда кто превозносится, когда кто бьет вас в лицо.
21 К стыду говорю, что на это у нас недоставало сил. А если кто смеет хвалиться чем-либо, то (скажу по неразумию) смею и я.

16-21 Апостол еще раз просить снисхождения у своих читателей к тому самовосхвалению, с каким он должен теперь выступить. Хорошо было бы, если они не почли его за это неразумным, но если уже они не в состоянии посмотреть на него иначе, то пусть выслушают хотя как человека "не в себе" (неразумного). Ведь они - с горькой иронией прибавляет Апостол - много теряют от врагов-иудействующих, которые их всячески эксплуатируют. Почему же бы им не отнестись снисходительно и к Апостолу Павлу? Они должны при том вспомнить, что и Апостолу есть чем похвалиться, если находят чем хвалиться его противники. Конечно, он не эксплуатировал Коринфян, но у него во всяком случае это зависело не от того, чтобы он не чувствовал за собою права на получение содержания от Коринфян, а от того, что так стыдно было бы поступать (к стыду - стыду ихнему, противников).

22 Они Евреи? и я. Израильтяне? и я. Семя Авраамово? и я.
23 Христовы служители? (в безумии говорю:) я больше. Я гораздо более был в трудах, безмерно в ранах, более в темницах и многократно при смерти.

22-32 Приступая к самовосхвалению, Апостол ссылается прежде всего на те внешние преимущества, какие он имеет наравне с своими противниками, а потом говорит о том, чего не имеют за собою те, т. е. о своих необыкновенных подвигах на благо Церкви и своих страданиях и даже о своих немощах.

22-23 Апостол такой же еврей, потомок Израиля (Иакова) и Авраама, как и его иудействующие противники. А в отношении к апостольству он несравненно выше их. В доказательство последней мысли он указывает на те многочисленные жертвы, какие он принес в деле своего апостольского служения.

24 От Иудеев пять раз дано мне было по сорока ударов без одного;

24 Постановление закона Моисеева (Втор XXV:3) о наказании преступника 40-ка ударами было переиначено у иудеев, которые, во избежание того, чтобы случайно не было дано более сорока ударов, установили, чтобы ударов давалось только 39: 13 по груди и по 13-ти на каждое плечо. Отсюда мы узнаем, что ко времени написания 2-го послания к Коринфянам, т. е. около 58-го года Апостол Павел уже был судим на иудейском суде пять раз. Но в кн. Деяний об этих обстоятельствах ничего не сказано.

25 три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл во глубине морской;

25 Книга Деяний сообщает только об одном случае избиения Апостола Павла палками, т. е. вероятно прутьями (наказание римское): это было в Филиппах (XVI:22). О побиении Павла камнями - см. Деян XIV:9. - Об опасностях, каким Павел до этого времени подвергался на море, также ничего не известно.

26 много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями,
27 в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе.

26-27 Ап. перечисляет те опасности, каким он подвергался во время своих апостольских путешествий. Он испытывал опасности на реках, которые приходилось переплывать и в то время, когда они бурлят и широко разливаются, приходилось ему подвергаться нападениям разбойников, которых много было в те времена, приходилось подвергаться опасности и в городах, жители которых иногда восставали против Павла, я в пустынях, где он мог погибнуть от голода, жажды и от диких зверей. Часто он повергал себя посту: это вероятно имело место тогда, когда ему приходилось изгонять из людей нечистых духов (Мф XVII:21), или же истощая свое собственное тело (1Кор.IX:27).

28 Кроме посторонних приключений, у меня ежедневно стечение людей, забота о всех церквах.
29 Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся?

28-29 Но это все - постороннее, так сказать, экстраординарное в жизни Апостола. В обыкновенное же время, когда он действует как пастырь и руководитель основанных им церквей, он также все время погружен в заботы и переживает все, что мучит и тревожит его духовных чад. Он, можно сказать, сгорает в постоянном огне за всех, кто подвергается искушениям.

30 Если должно мне хвалиться, то буду хвалиться немощью моею.

30 Апостол только что сказал о своих страданиях, каким он подвергался во время своих путешествий. Теперь он разъясняет столь странную для многих "похвалу" тем соображением, что ему ее стыдно говорить о своих "немощах". Эти немощи нисколько не унижают его апостольского достоинства, а напротив являют в нем истинного служителя Христова, который идет на всякие страдания для Христа.

31 Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, благословенный во веки, знает, что я не лгу.
32 В Дамаске областной правитель царя Ареты стерег город Дамаск, чтобы схватить меня; и я в корзине был спущен из окна по стене и избежал его рук.

31-32 Но Апостола, очевидно, по поводу его "немощей", враги его высмеивали. По-видимому, они обличали его пред Коринфянами в том, что он проявляет свою "немощь" или, иначе, слишком боится опасности и там, где никакой опасности нет. Так могло представляться несколько странным бегство Апостола Павла из Дамаска, когда он ушел необыкновенным образом из города - спустившись в корзине по городской стене. "Что за странный способ удаления для Апостола, который гордится тем, что он призван Самим Христом?"- могли говорить враги Ап. Павла. "И нужно ли было прибегать к такому поспешному бегству из Дамаска?" На эту насмешку Апостол отвечает, что опасность в то время для него предстояла самая серьезная. Жившие в Дамаске иудеи наняли одного арабского шейха, служившего у арабского царя Ареты, для того чтобы он захватил Павла и поступил с ним как ему казалось лучшим. От такого человека можно было Ап. Павлу ожидать всего дурного, и потому Ап. поспешил как можно скорее удалиться из Дамаска, не испытывая Бога, не защитит ли Он его каким либо чудесным образом. Значит, над Апостолом враги его смеялись неосновательно: он должен был скорее бежать из Дамаска. - В Деян IX:25 сказано, что Павел бежал не от арабского шейха, а от иудеев. Это показание однако легко примирить с настоящим объяснением самого Павла. Очевидно, иудеи были инициаторами в этом случае, а арабский шейх действовал только как их орудие.