Глава 15

Вторая речь Елифаза. 1-16. Упрек Иову в недостатке мудрости. 17-35. Описание гибели грешника.

1 И отвечал Елифаз Феманитянин и сказал:
2 станет ли мудрый отвечать знанием пустым и наполнять чрево свое ветром палящим,
3 оправдываться словами бесполезными и речью, не имеющею никакой силы?
4 Да ты отложил и страх и за малость считаешь речь к Богу.

2-4. Упрекая друзей в неразумии (XII:1-6), Иов сам заслуживает такого же точно обвинения. О недостатке у него мудрости свидетельствуют пустота (см. прим. к 2 ст. XI гл. ), горячность, раздражительность речей ("наполняет чрево ветром палящим", точнее, "ветром востока"), - слова мудрого проникнуты спокойствием (Притч XIV:29; Еккл IX:17) - и, наконец, отрицание страха Божия, - начала всякой мудрости (XXVIII:28; Притч I:7; IX:10; Пс СX:10; Сир I:15-16). Отрицающим страх Божий, нетвердым в благочестии Иов является по мнению Елифаза потому, что отвергает Божественное Правосудие как по отношению к себе, считая себя невинно наказанным, так и по отношению ко всем людям (IX:22 и д. ) С утратою страха, чувства благоговения к Богу в речах Иова не заметно должного почтения к Господу: "за малость считаешь речь к Богу" (ст. 4).

5 Нечестие твое настроило так уста твои, и ты избрал язык лукавых.
6 Тебя обвиняют уста твои, а не я, и твой язык говорит против тебя.

5-6. Отрицание страха Божьего составляет прямое проявление нечестия (Пс IX:25, 27, 32, 34; Пс XXXV:2). Следовательно, сам Иов свидетельствует о своей греховности, виновности, сам является в роли самообличителя: "тебя обвиняют уста твои, а не я..."

7 Разве ты первым человеком родился и прежде холмов создан?
8 Разве совет Божий ты слышал и привлек к себе премудрость?

7-8. В своих речах Иов не проявил обычной, свойственной человеку мудрости. Тем более он не имеет основания усвоить себе какую-то особенную мудрость, побуждающую друзей к полному молчанию (XII:13). Он не первый человек, и потому не наделен теми высшими качествами, какие были свойственны этому последнему. Он сотворен не прежде холмов, как бы от вечности (Пс LXXXIX:2; Притч VIII:25), не стоял в непосредственных отношениях к Богу и не посвящен им в планы мироправления (Прем IX:13).

9 Что знаешь ты, чего бы не знали мы? что разумеешь ты, чего не было бы и у нас?
10 И седовласый и старец есть между нами, днями превышающий отца твоего.

9-10. Иов - обыкновенный смертный человек; знания его нисколько не выше знаний друзей. Но так как последние ссылаются в своих речах на опыт предков, более старых, чем предки Иова, и потому более мудрых, то он должен согласиться с ними.

11 Разве малость для тебя утешения Божии? И это неизвестно тебе?
12 К чему порывает тебя сердце твое, и к чему так гордо смотришь?
13 Что устремляешь против Бога дух твой и устами твоими произносишь такие речи?
14 Что такое человек, чтоб быть ему чистым, и чтобы рожденному женщиною быть праведным?
15 Вот, Он и святым Своим не доверяет, и небеса нечисты в очах Его:
16 тем больше нечист и растлен человек, пьющий беззаконие, как воду.

11-16. По своим знаниям Иов - обыкновенный смертный человек. Поэтому прежде всего неуместно с его стороны пренебрежительное отношение (XII:1-6) к рассуждениям друзей, их кротким речам ("Маловажное ли дело для тебя утешения Божии и кроткие слова, к тебе обращенные?" - ст. 11); во-вторых, не допустимы дерзкие, полные гордости речи к Богу (ст. 12-13). В них он обвиняет Его в неправосудии, считая себя невинно наказанным. Рассуждать так Иов не имеет права, потому что склонность к греху составляет у него как и у всякого человека, потребность природы (ст. 16). Чистым в очах Божиих быть он не может (ст. 14): постигшее его бедствие вполне им заслужено.

17 Я буду говорить тебе, слушай меня; я расскажу тебе, что видел,
18 что слышали мудрые и не скрыли слышанного от отцов своих,
19 которым одним отдана была земля, и среди которых чужой не ходил.

17-19. Уверенность Елифаза в недостатке у Иова мудрости дает ему право высказать свой взгляд на спорный вопрос о земном мздовоздаянии. В противоположность суждениям Иова излагаемое старшим другом учение отличается безусловною достоверностью. Оно не его личный взгляд, а взгляд мудрецов прежних времен, переданный им их предками и составленный последними на основании личного опыта и наблюдения; в нем нет никаких посторонних, чужеземных примесей: предки жили в то время, когда в их страну не вторглись чужеземцы (ст. 19).

20 Нечестивый мучит себя во все дни свои, и число лет закрыто от притеснителя;
21 звук ужасов в ушах его; среди мира идет на него губитель.
22 Он не надеется спастись от тьмы; видит пред собою меч.
23 Он скитается за куском хлеба повсюду; знает, что уже готов, в руках у него день тьмы.
24 Устрашает его нужда и теснота; одолевает его, как царь, приготовившийся к битве,

20-24. Согласно излагаемому Елифазом учению предков, нечестивый никогда не пользуется настоящим миром; его совесть, обремененная преступлениями, постоянно заставляет страшиться бедствий. Мучения усиливаются еще тем обстоятельством, что грешник не знает конца им: "число лет закрыто от притеснителя (ст. 20). Создаваемые на почве мучений совести предчувствия бедствий оправдываются: нечестивый слышит устрашающе звуки, которые предвещают ему гибель. И хотя она постигает его в то время, когда он наслаждается благоденствием (ст. 21), но спастись не представляется возможности: меч божественного мщения поражает грешника (ст. 22). Несчастье, на которое обречен нечестивый, - для богатого им является полная нищета (ст. 23) - постигает его с непреоборимою силою (ст. 24).

25 за то, что он простирал против Бога руку свою и противился Вседержителю,
26 устремлялся против Него с гордою выею, под толстыми щитами своими;
27 потому что он покрыл лице свое жиром своим и обложил туком лядвеи свои.

25-27. Причиною гибели грешника является кичливое от сознания своей силы противление Богу (ст. 25; ср. Ис XXIII:11; Иез XXV:7; ст. 26; ср. 1 Цар II:3; Пс LXXII:3-9; Пс LXXIV:5-6), соединенное с нечувствительностью к божественным воздействиям (ст. 27 ср. Втор XXXII:15; Пс LXXII:7, 11). Подобно ожиревшему, равнодушному ко всему окружающему человеку, грешник не хочет видеть и понять обращенных к нему вразумлений.

28 И он селится в городах разоренных, в домах, в которых не живут, которые обречены на развалины.

28. Одним из проявлений подобной настроенности является поселение грешника в тех местах, с которыми соединено воспоминаний о божественном наказании, и которые, как наглядные памятники справедливого гнева, удерживают богобоязненных от попытки утвердиться в них. На основании следующего 29 ст. можно, кажется, думать, что поселение нечестивого в обреченных на запустение местах вызывается жадностью, страстью к приобретению богатств.

29 Не пребудет он богатым, и не уцелеет имущество его, и не распрострется по земле приобретение его.

29-35. Конец грешника.

30 Не уйдет от тьмы; отрасли его иссушит пламя и дуновением уст своих увлечет его.

29-30. Создаваемое вышеуказанным путем (ст. 28) благоденствие грешника непрочно. Его приобретению не суждено процветать и достигнуть зрелости: "не распрострется по земле приобретение его" (образ выражения заимствован от ветви, отягченной плодами). Оно погибнет, подобно дереву, брошенному в огонь. "Отрасли" не дети нечестивого, так как речь о потомстве идет ниже, а части растущего накопляемого имущества, которое сравнивается с деревом.

31 Пусть не доверяет суете заблудший, ибо суета будет и воздаянием ему.

31. В обреченных на запустение и развалины местностях и домах (29 ст. ) нельзя прочно обосноваться: надежда на это тщетна, суетна. Думающего и поступающего иначе ("заблуждающегося") ждет гибель.

32 Не в свой день он скончается, и ветви его не будут зеленеть.
33 Сбросит он, как виноградная лоза, недозрелую ягоду свою и, как маслина, стряхнет цвет свой.
34 Так опустеет дом нечестивого, и огонь пожрет шатры мздоимства.

32-34. Утучневший, презревший божественное определение грешник наказывается не только уничтожением имущества, но и преждевременною смертью (ст. 32; ср. Пс LIV:24; LXXII:7, 19; LXXVII:31, 33) и таковою же гибелью своих детей (ст. 33).

35 Он зачал зло и родил ложь, и утроба его приготовляет обман.

35. Метафорическое резюме предшествующей речи. Грех всегда и неизбежно сопровождается несчастием (IV:8; Пс VII:15-17; Ис LIX:4),