Глава 2

1 -5. Просьба Неемии о разрешении отправиться в Иудею. 7-8. Царские письма, данные Неемии. 9-10. Прибытие Неемии в Иерусалим. 11-16. Осмотр Неемией разрушенных стен Иерусалима. 17-16. Решение о восстановлении стен. 19-20. Отношение врагов иудейского народа к предприятию Неемии.

1 В месяце Нисане, в двадцатый год царя Артаксеркса, было перед ним вино. И я взял вино и подал царю, и, казалось, не был печален перед ним.

1-6. Рассказываемое в ст. 1-6 событие произошло в том же году, но на месяц позднее того, о чем говорится в I гл. По церковному счислению кислев был девятым месяцем, а нисан первым; по гражданскому же - кислев был третий месяц, а нисан - седьмой. Очевидно, Неемия пользуется счислением гражданским. Из библейского рассказа не видно, почему, собственно, Неемия обратился с просьбой к царю только через четыре месяца после получения известия о печальном положении дел в Иерусалиме. Возможно, что обязанность виночерпия он исполнял не постоянно, а по очереди с другими, и потому должен был ждать времени, когда ему можно было увидеть царя. С просьбой к царю Неемия обратился во время пира ("было перед ним вино"; LXX и Сир. читают: "было вино предо мною", enwpion emou), подавая царю чашу с вином. Разговор был начат самим царем, обратившим внимание на то, что Неемия, вопреки обычаям двора (Есф IV, 2), имел печальный вид, хотя и старался скрыть свою печаль. У LXX вместо еврейского и казалось не был печален перед ним, kai ouk h etepoV enwpion autou, слав, "и не бе ин пред ним".

2 Но царь сказал мне: отчего лице у тебя печально; ты не болен, этого нет, а верно печаль на сердце? Я сильно испугался

2. Несмотря на участливый вопрос царя, Неемия, по его словам сильно испугался может быть за исход своей просьбы, которая могла разгневать царя. В параллель ст. 2 можно поставить сообщение историка Геродота о Дарии и Ксерксе, что они предавали смерти придворных, заподозренных в нежелании сопутствовать во время походов и в стремлении уйти от двора.

3 и сказал царю: да живет царь во веки! Как не быть печальным лицу моему, когда город, дом гробов отцов моих, в запустении, и ворота его сожжены огнем!

3. Слова да живет царь во веки составляли обычное выражение благожелания, которым начинали обыкновенно обращение к царю (ср. Дан II, 4; III, 9; 3 Цар 1,31). В ответ на вопрос царя Нвемия указывает причину своей скорби - запустение Иерусалима. Домом гробов отцов называет он именно Иерусалим, желая обозначить этим близость судеб города своему сердцу. Более высокого, религиозного значения города Неемия не указывает, может быть, потому, что царю-язычнику оно не вполне было понятно. Слово beith "дом" употреблено в выражении вместо ir "город" в смысле широком, в каком оно употребляется в названиях городов Бет-Галчал, Бет-Нимра и под.

4 И сказал мне царь: чего же ты желаешь? Я помолился Богу небесному
5 и сказал царю: если царю благоугодно, и если в благоволении раб твой пред лицем твоим, то пошли меня в Иудею, в город, где гробы отцов моих, чтоб я обстроил его.
6 И сказал мне царь и царица, которая сидела подле него: сколько времени продлится путь твой, и когда возвратишься? И благоугодно было царю послать меня, после того как я назначил время.

4-6. На вопрос царя о желании Неемии последний, вознесши мысленно молитву к Богу, обращается с просьбой послать его в Иудею обстроить Иерусалим. После того, как он указал время, потребное для путешествия, царь изъявил согласие на исполнение просьбы. Какое именно время было назначено Неемией, в повествовании не сообщается. Но по ходу речи можно заключать, что Неемия назначил время непродолжительное, и если он пробыл в Иерусалиме 12 лет (V, 14; XIII, 6), то, вероятно, в силу последующих просьб о продлении срока путешествия.

7 И сказал я царю: если царю благоугодно, то дал бы мне письма к заречным областеначальникам, чтоб они давали мне пропуск, доколе я не дойду до Иудеи,
8 и письмо к Асафу, хранителю царских лесов, чтоб он дал мне дерев для ворот крепости, которая при доме Божием, и для городской стены, и для дома, в котором бы мне жить. И дал мне царь, так как благодеющая рука Бога моего была надо мною.

7-8. В видах более успешного достижения своих целей Неемия просит у царя письма к заречным, т.е. заевфратским областеначальникам и к хранителю царских лесов Асафу. Эти письма, данные Неемии, содержали, очевидно, подробные объяснения задуманного Неемией дела. Хранителю царских лесов (pardes ср. Песн IV, 13 и Еккл II, 5). О каких именно лесах здесь говорится, неизвестно. По мнению древних толкователей, здесь разумеется regio а Libano ad Antilibanum protensa et arborlbus amoenissimis consita, - северная оконечность Келесирии. Но это едва ли справедливо, так как лес, о котором идет речь в рассматриваемом месте, должен был находиться вблизи Иерусалима. Кейль полагает, что в Неем II, 7 разумеется упоминаемый в 1 Пар XXVII, 28 лес из маслин и сикомор в долине, принадлежавший Давиду и потом, вероятно, перешедший в собственность царей завоевателей. Но едва ли может разуметься в 7 ст. и этот лес, так как для предпринимавшейся Неемией постройки он не мог дать материала. И. Флавий (Древн. VIII, 7,3) говорит о прекрасных садах Соломона в Эфаме, недалеко от Иерусалима на юг. Возможно, что в рассматриваемом месте кн. Неемии разумеются именно эти сады, принадлежавшие некогда царскому дому. Вероятно, вся страна от Эфама до т. наз. горы франков или Джебель ель-Фердис (pardes) была покрыта некогда лесом. Хранитель царских лесов должен был доставлять Неемии материал 1) для ворот крепости (birah), которая была при доме Божием, 2) для городской стены и 3) для построения его собственного дома. Упоминаемая в ст. 8 крепость храма, birah, или по греч. произношению bariV, вероятно, была построена там, где впоследствии построили крепость цари и первосвященники из фамилии Маккавеев (Древн. XV, 11.4) и которая позже, при восстановлении храма Иродом, была названа Ангонией. О положении Антонии, которая представляла собой большое четырехугольное укрепление с башнями, дворами и широкими площадями для воинов, точно известно только то, что она находилась к северу от площади храма. Равнялось ли birah времени Неемии - bariV маккавейских князей и Антонии, мы не знаем. Из рассматриваемого нами места видно только, что в нее вело много ворот и что стены ее окружали, следовательно, значительное пространство. 2) Речь идет только об одной стене города. Дерево употреблялось не для стены, а для ворот в стене (III, 3.6). Просьба о материале для постройки дома для Неемии объясняется, вероятно, тем, что Неемия прибыл в Иерусалим в качестве наместника (pechah, V, 14).

9 И пришел я к заречным областеначальникам и отдал им царские письма. Послал же со мною царь воинских начальников со всадниками.

9. И пришел я к заречным областеначальникам. И. Флавий (Древн. XI, 5.6-7) сообщает, что тогдашним начальником областей - Сирии, Финикии и Самарии был Адаиос. Как лицо официальное и занимающее высокий пост, Неемию сопровождал отряд всадников, которые потом, без сомнения, остались при нем и в Иерусалиме.

10 Когда услышал сие Санаваллат, Хоронит и Товия, Аммонитский раб, то им было весьма досадно, что пришел человек заботиться о благе сынов Израилевых.

10. Приход Неемии с намерением устроить дела иудейские встревожил врагов иудеев и в особенности тех лиц, которые стояли во главе их. Санбаллат - имя ассиро-вавилонского происхождения ("Син дарует жизнь"). Прозвание Хоронит дано ему от имени Бет-Хорона. С этим именем известны два города, лежавшие на пути из Иерусалима в Лидду, принадлежавшие некогда колену Ефремову (Нав. XVI, 3.5; XVIII, 13; XXI, 12), а во время Неемии входившие в состав самарийской области (III, 34). Товия, "Аммонитский раб" был, вероятно, чиновник, поставленный персидским царем над аммонитянами. Он был, по-видимому, любимцем Санаваллата и главным его советником. Причиной недовольства названных лиц фактом прибытия Неемии было опасение, что возвысившаяся после падения Иерусалима Самария потеряет значение с восстановлением Иерусалима.

11 И пришел я в Иерусалим. И пробыв там три дня,

11-15. После трехдневного отдыха Неемия, намереваясь приступить к осуществлению своих планов относительно восстановления стен Иерусалима, сделал прежде всего осмотр их. Опасаясь козней со стороны врагов, Неемия произвел осмотр стен тайно, - ночью и без спутников. Ворота Долины, упоминаемые еще в 2 Пар XXVI, 9; Неем III, 13, получили свое название от того, что они вели в Долину Гатомскую (II, 20), огибаюшую Иерусалим с запада и юга. Ворота эти большинство археологов указывают на западе, на месте Яффских ворот, другие же полагают на юге, на месте так наз. ворот Ессеев. Ворота Долины соответствуют, вероятно, нынешним Яффским воротам на западной стороне. Упоминание о Драконовом источнике (LXX proV stoma phghV twn sukwn, слав. 'ко устию источника смоковичнаго') встречается только здесь. Место этого источника точно неизвестно. Разные авторы указывали его в разных местах и отождествляли с теперешним Birket Hammam Sitti Mariam, или с упоминаемым в 3 Цар 1,9 источником Рогель, с источником Девы, или с источником Силоамским, или с верхним прудом (Birket Mamilla) или с прудом нижним (Birket es-Sultan). Навозные ворота лежали на западной стороне города. Таким образом, Неемия прежде всего обратил внимание на западную стену, так как она имела, в силу свойства местности, особенно важное значение.

12 встал я ночью с немногими людьми, бывшими при мне, и никому не сказал, что Бог мой положил мне на сердце сделать для Иерусалима; животного же не было со мною никакого, кроме того, на котором я ехал.
13 И проехал я ночью через ворота Долины перед источником Драконовым к воротам Навозным, и осмотрел я стены Иерусалима разрушенные и его ворота, сожженные огнем.
14 И подъехал я к воротам Источника и к царскому водоему, но там не было места пройти животному, которое было подо мною,-

14. И подъехал я к воротам Источника и к царскому водоему. "Ворота Источника" находились на юго-восточной стороне города. Под "царским водоемом" разумеется, вероятно, тот пруд, который Иосиф (Иуд война V, 4.2) называет прудом Соломона и который лежал, по его свидетельству, к востоку от Силоамского источника. По Тениусу, это нынешний "источник Девы", который находится там, где долина Кедрона образует ущелье. Здесь, вследствие этого обломки стен и домов легко могли загородить путь, так что проезд был невозможен.

15 и я поднялся назад по лощине ночью и осматривал стену, и проехав опять воротами Долины, возвратился.

15. И я поднялся (Vachi olsii) назад по лощине. По смыслу евр. текста, Неемия поднялся или встал на ноги, чтобы осмотреть часть стены (слав, и "взыдох на стену"). Стоящее в данном месте евр. текста причастие (поднялся - oleh) указывает на продолжительное время, употребленное Неемией для осмотра части стены. Вероятно, Неемия прошел всю долину Кедрона или долину Иосафатову до северной оконечности города и затем, осмотрев северную стену, возвратился теми же "воротами Долины", которыми он вышел.

16 И начальствующие не знали, куда я ходил и что я делаю: ни Иудеям, ни священникам, ни знатнейшим, ни начальствующим, ни прочим производителям работ я дотоле ничего не открывал.
17 И сказал я им: вы видите бедствие, в каком мы находимся; Иерусалим пуст и ворота его сожжены огнем; пойдем, построим стену Иерусалима, и не будем впредь в таком уничижении.
18 И я рассказал им о благодеявшей мне руке Бога моего, а также и слова царя, которые он говорил мне. И сказали они: будем строить,- и укрепили руки свои на благое дело.

16-18. Осмотр стены, сделанный во избежание преждевременной огласки дела тайно от всех, убедил Неемию в возможности восстановления стены, и вот он, очевидно, созвал собрание из представителей народа и предложил им приступить к постройке. Для возбуждения энергии своих будущих сотрудников Неемия указал им на божественное благоволение, проявившееся в отношении к предпринимаемому делу со стороны царя. После этого собравшиеся изъявили согласие на начатие постройки и, по выражению писателя, укрепили руки свои на благое дело, т.е. твердо решились довести его до конца.

19 Услышав это, Санаваллат, Хоронит и Товия, Аммонитский раб, и Гешем Аравитянин смеялись над нами и с презрением говорили: что это за дело, которое вы делаете? уже не думаете ли возмутиться против царя?
20 Я дал им ответ и сказал им: Бог Небесный, Он благопоспешит нам, и мы, рабы Его, станем строить, а вам нет части и права и памяти в Иерусалиме.

19-20. Слух о намерении иудеев дошел до врагов их - Санаваллата, Товии и Гешема. Последний (по VI, 1.2.6 - Гашму) был, вероятно, начальником какого-либо арабского племени, жившего на юге Палестины недалеко от Иерусалима. Враги отнеслись к предприятию Неемии с насмешкой и презрением, но в то же время постарались набросить на него тень, как на предприятие, направленное против царя. Таким освещением дела враги обнаружили к создать в будущем большие препятствия делу. И вот Неемия исповедует свою надежду на Бога.