СОТНЯ ВТОРАЯ,
коей акростих следующий:

Молись о мне, брате честнейший;
ибо я великих бед ожидаю
достойно по делам моего произволения, –
печалей душевных и прискорбностей телесных.

Хочешь ли за раз избавиться от страстей? – Отрешись от матери страстей – самолюбия.
Здравие душ – бесстрастие и ведение, и улучить его невозможно тому, кто порабощен плотским сластям.
Иссушают сластолюбие, и телесное и душевное, воздержание с терпением и любовь с великодушием.
Началом порочных страстей для души служит самолюбие; самолюбие же есть телолюбие (или саможаление).
Отличительная черта разумности есть подчинять себя уму, и в тоже время подчинять себе и порабощать тело.
Укор для разумного подчиняться неразумному, и промышлять только об удовлетворении срамных похотей.
Для души разумной пагубно оставлять Создавшего ее и раболепствовать телу.
Тебе повелено тело иметь рабом, а не порабощаться сластям его противоестественно.
Разорви узы содружества с телом, и не давай сему рабу ничего, кроме крайне необходимого.
Заключи чувства в крепость безмолвного уединения, чтоб они не увлекали ума к свойственным им похотям.
Наисильнейшие оружия для безмолвствующего с терпением суть воздержание, любовь, молитва и чтение.
Ум не перестает кружиться по предметам плотских сластей, пока, поработив себе плоть, не предастся созерцаниям.
О соблюдении заповедей подвизаемся, чтоб освободиться от страстей, а о хранении Божественных догматах, – чтоб сподобиться ведения.
Безмятежие души – от бесстрастия и ведения, и улучить его невозможно порабощенному плотским сластям.
Порабощай тело, отсекая его сластолюбные пожелания, и избавишь его от тяжелого рабства им.
Свободным создан, и на свободу призван будучи, не позволяй себе раболепствовать нечистым страстям.
Печалями и утехами, желаниями и страхами привязывают демоны ум к чувственному.
Страх Божий удерживает похотения, а печаль по Бозе отгоняет сластолюбие.
Вожделение мудрости презирает страх, а сладость ведения прогоняет печаль.
Писание содержит следующие четыре предмета: заповеди, догматы, угрозы и обетования.
Останавливают похотение воздержание и труд, а иссушают безмолвное уединение и Божественная любовь.
Не уязвляй брата загадочными подозрительными словами; ибо и сам ты, если случится, не перенесешь подобного.
Останавливают гнев великодушие и незлобие, а уничтожают его любовь и сострадание (снисхождение).
Кому дано ведение, дан свет умный; но кто, получив, обесчестит его, тот увидит тьму.
Соблюдение заповедей рождает бесстрастие; бесстрастие же души блюдет ведение.
Переведи чувственное на умное созерцание, и возведешь чувство выше чувственного.
Чувственная (видимая) жена означает душу деятельную, с которою сочетаясь ум рождает добродетель.
Исследование словес Божиих научает разуму Божию того, кто взыскивает сего истинно, благоговейно и ревностно.
Что есть свет для зрящих и для зримого, то Бог для мыслящих и для мысленного.
Чувственная твердь означает твердь веры, на которой, подобно светилам, сияют все Святые.
Иерусалим есть над-небесный, – ведение бестелесного; ибо в нем созерцается видение мира.
Не неради о деятельной жизни; иначе умалится и ведение; и тогда, по причине наставшего чрез то глада, спустишься в Египет (Быт. 26, 1. 2).
Свобода духовная есть освобождение от страстей: чего никто не улучает без благодати Христовой.
Земля обетованная есть Царство Небесное, которого достойными нас делают бесстрастие и ведение.
Египет духовный есть омрачение страстей, в которое никто не спускается, если прежде не подпадет гладу.
Наполняй ухо свое духовными словесами, и ум свой отдалишь от нечистых помыслов.
Благ и премудр по естеству один Бог; но бывает таковым по причастию и ум, если поревнует о том.
Удерживай чрево, сон, гнев и язык; – и не преткнет о камень ногу твою (Пс. 90, 12).
Подвизайся полюбить одинаково всякого человека, и за раз отгонишь все страсти.
Зрение чувственного обще уму и чувству; ведение же умного (духовного) есть принадлежность одного ума.
Невозможно уму заняться духовными предметами, если наперед не отсечет склонности к чувствам и чувственному.
Чувство естественное имеет пристрастие к чувственному, и будучи развлекаемо им, развлекает и ум.
Отдай чувство в служение уму, и не давай ему времени развлекать его.
Когда случится уму заняться чувственным, предупреди развлечение его чувствами, возводя его к духовному разумению предлежащего.
Знак, что ум предался занятью духовными вещами есть презрение всего, услаждающего чувства.
Ум, устремляясь к созерцанию духовных предметов, имеет от того неотступную сладость.
Когда ум обогатится ведением Единого, тогда все конечно порабощенным себе имеет и чувство.
Не давай уму своему кружиться по вещам чувственным, чтоб не набрался и свойственных им утех и печалей.
Которых ум всегда занят духовными предметами, у тех и желательная часть души становится Божественным оружием.
Невозможно уму преисполниться ведением, если прежде и желательная часть души не украсится свойственными ей добродетелями.
Ум тогда делается чуждым мiра, когда совершенно отсечет всякое к чувственному чувство.
Отличительной чертою разумной части души должно служить упражнение в познании Бога, а желательной – любовь и воздержание.
Ум не может всегда занят быть чем-либо чувственным, если никакого к тому не имеется пристрастия.
Совершен ум тот, который преисполнен ведения; душа же совершенна та, которая в добродетелях утвердилась.
Склонность ума к чувственному делает его рабом телесных сластей.
Подвигается и ум с места ведения, когда желательная часть отодвигается от своих добродетелей.
Мы прияли власть чадами Божиими быть (Иоан. 1, 12), но не бываем ими, если не совлечемся страстей.
Никто пусть не думает, что он действительно сделался чадом Божиим, если не стяжал еще в себе Божеских черт.
Усвоение нравов добрых или худых делает сынами Бога, или сатаны.
Мудр муж тот, кто внимает себе и спешит очиститься от всякой скверны.
Ожесточенная душа, и когда бичуют ее, не чувствует, и к благодетелю никакого чувства восприять не может.
В нечистую облеченный одежду извергается из брачных чертогов Божественных, и делается причастником тьмы кромешной (Мф. 22, 12. 13).
Боящийся Бога радеет о своей душе, и от злой участи избавляет себя.
Невозможно улучить милость от Бога тому, кто, оставив Его, раболепствует плотским сластям.
Иисус – Христово есть слово, что никто не может двум господам работать (Мф. 6, 24), хотя мы не хотим верить тому.
Душа осквернившаяся ожесточится страстями, и без сечений и прижиганий, уверовать не способна.
Огрубелым потребны страшные испытания; ибо без сильных болей они умягчиться не могут.
Разумный муж печется о душе своей, и посредством произвольных себя умучений избегает непроизвольных мук.
Попечение о душе – злострадание (подвиги самоумерщвления) и смирение, ради коих Бог прощает все грехи.
Как похоть и гнев умножают грехи; так воздержание и смирение изглаждают их.
Печаль по Бозе сокрушает сердце; ее же рождает страх адских мук.
Печаль по Бозе очищает сердце, и от нечистых сластей отдаляет его.
Терпение есть трудолюбие души, (желание преутруждать душу); где же есть такое трудолюбие, там изгнано сластолюбие.
Всякой грех делается для сласти; всякое же прощение бывает ради злострадания и печали.
Непроизвольным болям Промышлением Божиим подвергается тот, кто не берется совершить покаяние с болями произвольными.
Христос есть Спаситель всего мiра; и Он даровал людям покаяние во спасение (Мф. 4, 17).
Покаяние порождает соблюдение заповедей; а заповедей соблюдение очищает душу.
Очищение души есть освобождение ее от страстей; освобождение же от страстей рождает любовь к Богу.
Душа чиста та, которая любит Бога, а ум чист тот, который освободился от неведения.
За заповеди Божии подвизайся даже до смерти; ибо очистившись чрез них, внидешь ты в живот.
Пользуйся телом, как слугой заповедей, сколько возможно сохраняя его не сластолюбивым и безболезненным (здоровым).
Восстание плоти бывает от нерадения о молитве, диете и безмолвии.
Доброе безмолвие добрых рождает чад – любовь, воздержание и молитву чистую.
Чтение и молитва очищают ум; любовь же и воздержание – желательную часть души.
Соблюдай всегда одинаковое воздержание; чтоб чрез неравность не впасть в противное ему.
Наложив на себя законы, не изменяй себе, софистически криво, истолковывая их потом; ибо кто сим образом отводит себя от них, тот сам себя прельщает (сам себе дьявол).
Страстные души суть мысленные запады; ибо в таковых зашло солнце правды.
Сын есть Божий тот, кто уподобился Богу в благости, в мудрости, силе и правде.
Болезнь души есть злая склонность; смерть же ее есть грех, делом совершенный (Рим. 5, 12).
Нестяжательность духовная есть совершенное бесстрастие, при коем ум удаляется от всего здешнего.
Соблюдай все согласно добродетели душевные потому что от сего рождается плод правды.
Созерцание мысленных предметов есть, говорят, бестелесно, как совершенно чуждое вещества и вида.
Как четыре стихии не чужды вещества и вида; так не чужды их и составленные из них тела.
Слово, сделавшееся по человеколюбию плотью (Ин. 1, 14), ни того, чем было, не преложило, ни того, чем сделалось, не изменило.
Мы говорим о Боге – Сыне воплотившемся, как то, что Он есть из Божества и человечества, и в Божестве и человечестве, так и то, что Он есть из двух естеств, и в двух естествах.
Одно лицо исповедуем во Христе при двух естествах, соединенных нераздельно.
Единое нераздельное лице во Христе славим, и неслиянное единение двух естеств в Нем исповедуем.
Триипостасному единому Божества естеству поклоняемся, и единосущную Святую Троицу богословим.
Собственны каждой из трех ипостасей отчество, сыновство, исхождение; а общи трем ипостасям существо, естество, Божество, благость.